Геродот. История. Книга четвертая. Мельпомена

1-9 10-19 20-29 30-39 40-49

50-59 60-69 70-79 80-89 90-99

100-109 110-119 120-129 130-139 140-149

150-159 160-169 170-179 180-189 190-199 200-205

100. За таврами опять живут скифы, частично дальше на восток на морском

побережье, а частью на западе Киммерийского Боспора и озера Меотиды до реки

Танаиса, которая впадает в это озеро в самом дальнем его углу68. Северные

части Скифии, простирающиеся внутрь материка, вверх по Истру, граничат

сначала с агафирсами, затем с неврами, потом а андрофагами и, наконец, с

меланхленами69.

101. Если принять Скифию за четырехугольник, две стороны которого вытянуты

к морю, то линия, идущая внутрь страны, по длине и ширине будет совершенно

одинакова с приморской линией. Ибо от устья Истра до Борисфена 10 дней

пути, а от Борисфена до озера Меотиды еще 10 дней и затем от моря внутрь

страны до меланхленов, живущих выше скифов, 20 дней пути. Дневной переход я

принимаю в 200 стадий. Таким образом, поперечные стороны [четырехугольника]

Скифии составляют 40000 стадий, а продольные, идущие внутрь материка,– еще

столько же. Такова величина этой области.

102. После совещания скифы убедились, что они одни не в состоянии отразить

полчища Дария в открытом бою и отправили послов к соседним племенам. Цари

последних уже собрались на совет, чтобы обдумать, как им поступить ввиду

вторжения такого огромного войска. На совещании присутствовали цари тавров,

агафирсов, невров, андрофагов, меланхленов, гелонов, будинов и савроматов.

103. У тавров существуют такие обычаи: они приносят в жертву Деве

потерпевших крушение мореходов и всех эллинов, кого захватят в открытом

море следующим образом. Сначала они поражают обреченных дубиной по голове.

Затем тело жертвы, по словам одних, сбрасывают с утеса в море, ибо

святилище стоит на крутом утесе, голову же прибивают к столбу. Другие,

соглашаясь, впрочем, относительно головы, утверждают, что тело тавры не

сбрасывают со скалы, а предают земле. Богиня, которой они приносят жертвы,

по их собственным словам, это – дочь Агамемнона Ифигения70. С захваченными

в плен врагами тавры поступают так: отрубленные головы пленников относят в

дом, а затем, воткнув их на длинный шест, выставляют высоко над домом,

обычно над дымоходом. Эти висящие над домом головы являются, по их словам,

стражами всего дома. Живут тавры разбоем и войной.

104. Агафирсы – самое изнеженное племя. Они обычно носят золотые украшения

и сообща сходятся с женщинами, чтобы всем быть братьями и как родные не

завидовать и не враждовать между собой. В остальном их обычаи схожи с

фракийскими.

105. У невров обычаи скифские. За одно поколение до похода Дария им

пришлось покинуть всю свою страну из-за змей. Ибо не только их собственная

земля произвела множество змей, но еще больше напало их из пустыни внутри

страны. Поэтому-то невры были вынуждены покинуть свою землю и поселиться

среди будинов71. Эти люди, по-видимому, колдуны. Скифы и живущие среди них

эллины, по крайней мере, утверждают, что каждый невр ежегодно на несколько

дней обращается в волка, а затем снова принимает человеческий облик72. Меня

эти россказни, конечно, не могут убедить; тем не менее, так говорят и даже

клятвенно утверждают это.

106. Среди всех племен самые дикие нравы у андрофагов. Они не знают ни

судов, ни законов и являются кочевниками. Одежду носят подобную скифской,

но язык у них особый. Это единственное племя людоедов в той стране.

107. Все меланхлецы носят черные одежды, отчего и происходит их название.

Нравы у них скифские.

108. Будины – большое и многочисленное племя; у всех их светло-голубые

глаза и рыжие волосы. В их земле находится деревянный город под названием

Гелон. Каждая сторона городской стены длиной в 30 стадий. Городская стена

высокая и вся деревянная. Из дерева построены также дома и святилища73. Ибо

там есть святилища эллинских богов со статуями, алтарями и храмовыми

зданиями из дерева, сооруженными по эллинскому образцу. Каждые три года

будины справляют празднество в честь Диониса и приходят в вакхическое

исступление. Жители Гелона издревле были эллинами. После изгнания из

торговых поселений они осели среди будинов. Говорят они частью на скифском

языке, а частично на эллинском. Однако у будинов другой язык, чем у

гелонов, образ жизни их также иной.

109. Будины – коренные жители страны – кочевники. Это – единственная

народность в этой стране, которая питается сосновыми шишками74. Гелоны же,

напротив, занимаются земледелием, садоводством и едят хлеб. По внешнему

виду и цвету кожи они вовсе не похожи на будинов. Впрочем, эллины и будинов

зовут гелонами, хотя и неправильно. Вся земля их покрыта густыми лесами

разной породы. Среди лесной чащи находится огромное озеро, окруженное

болотами и зарослями тростника. В этом озере ловят выдру, бобров и других

зверей с четырехугольной мордой75. Мехом этих зверей будины оторачивают

свои шубы, а яички бобров применяют как лечебное средство против болезней

матки76.

110. О савроматах рассказывают следующее77. Эллины вели войну с

амазонками78 (скифы называют амазонок "эорпата", что по-эллински означает

мужеубийцы; "эор" ведь значит муж, а "пата" – убивать). После победоносного

сражения при Фермодонте эллины (так гласит сказание) возвращались домой на

трех кораблях, везя с собой амазонок, сколько им удалось захватить живыми.

В открытом море амазонки напали на эллинов и перебили [всех] мужчин. Однако

амазонки не были знакомы с кораблевождением и не умели обращаться с рулем,

парусами и веслами. После убиения мужчин они носились по волнам и, гонимые

ветром, пристали, наконец, к Кремнам на озере Меотида. Кремны же находятся

в земле свободных скифов. Здесь амазонки сошли с кораблей на берег и стали

бродить по окрестностям. Затем они встретили табун лошадей и захватили его.

Разъезжая на этих лошадях, они принялись грабить Скифскую землю.

111. Скифы не могли понять, в чем дело, так как язык, одеяние и племя

амазонок были им незнакомы. И скифы недоумевали, откуда амазонки явились,

и, приняв их за молодых мужчин, вступили с ними в схватку. После битвы

несколько трупов попало в руки скифов и таким образом те поняли, что это

женщины. Тогда скифы решили на совете больше совсем не убивать женщин, а

послать к ним приблизительно столько молодых людей, сколько было амазонок.

Юношам нужно было разбить стан поблизости от амазонок и делать все, что

будут делать те; если амазонки начнут их преследовать, то они не должны

вступать в бой, а бежать. Когда же преследование кончится, то юноши должны

опять приблизиться и вновь разбить стан. Скифы решили так, потому что

желали иметь детей от амазонок.

112. Отправленные скифами юноши принялись выполнять эти приказания. Лишь

только женщины заметили, что юноши пришли без всяких враждебных намерений,

они оставили их в покое. Со дня на день оба стана все больше приближались

один к другому. У юношей, как и у амазонок, не было ничего, кроме оружия и

коней, и они вели одинаковый с ними образ жизни, занимаясь охотой и разбоем.

113. В полдень амазонки делали вот что: они расходились поодиночке или по

двое, чтобы в стороне отправлять естественные потребности. Скифы, приметив

это, начали поступать так же. И когда кто-нибудь из юношей заставал

амазонку одну, женщина не прогоняла юношу, но позволяла вступить с ней в

сношение. Разговаривать между собой, конечно, они не могли, так как не

понимали друг друга. Движением руки амазонка указывала юноше, что он может

на следующий день прийти на то же место и привести товарища, знаком

объясняя, что их будет также двое и она явится с подругой. Юноша

возвратился и рассказал об этом остальным. На следующий день этот юноша

явился на то же место вместе с товарищем и застал там уже ожидающих его

двух амазонок. Когда прочие юноши узнали об этом, они укротили и остальных

амазонок.

114. После этого оба стана объединились и жили вместе, причем каждый

получил в жены ту женщину, с которой он впервые сошелся. Мужья, однако, не

могли выучиться языку своих жен, тогда как жены усвоили язык мужей. Когда,

наконец, они стали понимать друг друга, мужчины сказали амазонкам

следующее: "У нас есть родители, есть и имущество. Мы не можем больше вести

такую жизнь и поэтому хотим возвратиться к своим и снова жить с нашим

народом. Вы одни будете нашими женами и других у нас не будет". На это

амазонки ответили так: "Мы не можем жить с вашими женщинами. Ведь обычаи у

нас не такие, как у них: мы стреляем из лука, метаем дротики и скачем

верхом на конях; напротив, к женской работе мы не привыкли. Ваши же женщины

не занимаются ничем из упомянутого, они выполняют женскую работу, оставаясь

в своих кибитках, не охотятся и вообще никуда не выходят. Поэтому-то мы не

сможем с ними поладить. Если вы хотите, чтобы мы были вашими женами и

желаете показать себя честными, то отправляйтесь к вашим родителям и

получите вашу долю наследства. Когда вы возвратитесь, давайте будем жить

сами по себе".

115. Юноши послушались жен и так и поступили: они возвратились к амазонкам,

получив свою долю наследства. Тогда женщины сказали им: "Мы в ужасе от

мысли, что нам придется жить в этой стране: ведь ради нас вы лишились ваших

отцов, и мы причинили великое зло вашей стране. Но так как вы хотите взять

нас в жены, то давайте вместе сделаем так: выселимся из этой страны и будем

жить за рекой Танаисом".

116. Юноши согласились и на это. Они переправились через Танаис и затем три

дня шли на восток от Танаиса и три дня на север от озера Меотида79. Прибыв

в местность, где обитают и поныне, они поселились там. С тех пор

савроматские женщины сохраняют свои стародавние обычаи: вместе с мужьями и

даже без них они верхом выезжают на охоту, выступают в поход и носят

одинаковую одежду с мужчинами.

117. Савроматы говорят по-скифски, но исстари неправильно, так как амазонки

плохо усвоили этот язык. Что касается брачных обычаев, то они вот какие:

девушка не выходит замуж, пока не убьет врага. Некоторые умирают старухами,

так и не выйдя замуж, потому что не в состоянии выполнить обычай.

118. Итак, скифские посланцы прибыли в собрание царей упомянутых племен.

Они сообщили, что персидский царь, покорив все племена в другой части

света, построил мост на перешейке Боспора и переправился на этот материк.

Затем царь подчинил фракийцев и навел мост через реку Истр. Теперь он

желает завоевать все их земли. "Вам никоим образом не следует держаться в

стороне,– говорили послы,– и допустить нашу гибель. Давайте выступим

единодушно навстречу врагу. Если вы не сделаете так, то нам придется

покинуть нашу страну или же, оставаясь здесь, добровольно подчиниться

захватчику. Что же нам делать, если вы не пожелаете помочь? И вам от этого

не станет легче. Ведь персидский царь выступил в поход против нас, так же

как и против вас. Покорив нас, он не успокоится и не пощадит и вас. Мы

дадим вам важное доказательство наших слов. Ведь если бы персидский царь

выступил только против нас одних, чтобы отомстить за прежнее порабощение,

то ему пришлось бы, оставив в покое все прочие народы, прямо идти на нашу

страну. Тогда всем было бы ясно, что он идет на скифов, а не против других

народов. Ведь лишь только царь переправился на наш материк, он подчинил все

народности на своем пути. Все остальные фракийские племена уже в его руках,

в том числе и соседние с нами геты".

119. После этого сообщения скифов, прибывшие сюда цари племен стали держать

совет. Мнения участников разделились: цари гелонов, будинов и савроматов

пришли к согласию и обещали помочь скифам. Цари же агафирсов, невров,

андрофагов, а также меланхленов и тавров дали скифам такой ответ: "Если бы

вы прежде не нанесли обиды персам и не начали войны с ними, тогда мы сочли

бы вашу просьбу правильной и охотно помогли бы вам. Однако вы без нашей

помощи вторглись в землю персов и владели ею, пока божество допускало это.

Теперь это же божество на их стороне, и персы хотят отплатить вам тем же.

Мы же и тогда ничем не обидели этих людей и теперь первыми вовсе не будем

враждовать с ними. Если же персы вступят и в нашу страну и нападут на нас,

то мы не допустим этого. Но пока мы этого не видим, то останемся в на шей

стране. Нам кажется, что персы пришли не против нас, а против своих

обидчиков".

120. Получив такой ответ, скифы решили не вступать в открытое сражение с

персами (так как эти соседи не пожелали им помочь). Скифы стали медленно

отступать, угоняя скот, засыпая колодцы и источники и уничтожая траву на

земле. Свое войско они разделили на два отряда. К первому отряду под

предводительством царя Скопасиса присоединились савроматы. Отряд этот в

случае нападения персов на эту область должен был отступать прямо к реке

Танаису вдоль озера Меотида. Если же персы повернут назад, то преследовать

их. Это войско принадлежало первой из трех частей скифского царства и

получило приказание идти указанным путем. Два других царства – великое

царство под властью Иданфирса и третье, царем которого был Таксакис,

соединившись в одно войско вместе с гелонами и будинами, должны были также

медленно отступать, держась на расстоянии дневного перехода от персов, и

таким образом выполнить военный план. Прежде всего, нужно было заманить

персов в земли тех племен, которые отказались от союза со скифами, чтобы

вовлечь и их в войну с персами, Если они не пожелали добровольно выступить

против персов, то их надо было заставить воевать против воли. После этого

им пришлось бы вернуться в свою землю и напасть на персов, если бы это

оказалось разумным.

121. Приняв такое решение, скифы выступили против войска Дария, выслав

вперед головной отряд лучших всадников. Кибитки с женщинами и детьми, а

также весь остальной скот, кроме необходимого для пропитания количества

голов, они отправили вперед с приказанием все время двигаться на север.

122. После этого обоз выступил вперед. Головной отряд скифов встретил

персов на расстоянии около трехдневного пути от Истра. Скифы опередили

врагов на дневной переход и расположились станом, уничтожая всю

растительность. Лишь только персы заметили появление скифской конницы, они

начали двигаться по следам врагов, которые все время отступали. Затем персы

напали на одну из частей скифского войска и преследовали ее в восточном

направлении к реке Танаису80. Скифы перешли реку Танаис, а непосредственно

за ними переправились и персы и начали дальнейшее преследование, пока через

землю савроматов не прибыли в область будинов.

123. Пока путь персов шел через Скифию и Савроматию, они не могли

опустошать местность, так как она была бесплодной. Проникнув в землю

будинов, персы нашли там город, окруженный деревянной стеной. Будины

бежали, город опустел и персы предали его огню. После этого персы

продолжали следовать все дальше за отступающим противником, пока, пройдя

через эту страну, не достигли пустыни. Пустыня эта совершенно необитаема,

расположена она севернее страны будинов и тянется в длину на семь дней

пути. Севернее этой пустыни живут фиссагеты. Из их земли текут четыре

большие реки через область меотов и впадают в так называемое озеро Меотиду.

Названия этих рек: Лик, Оар, Танаис и Сиргис.

124. Дойдя до пустыни, Дарий с войском остановился станом на реке Оаре.

Затем царь приказал построить восемь больших укреплений на равном

расстоянии – около 60 стадий друг от друга. Остатки этих укреплений

сохранились еще до нашего времени. Пока царь занимался этим сооружением,

преследуемые им скифы обошли его с севера и возвратились в Скифию. При

внезапном исчезновении скифов Дарий велел оставить наполовину завершенные

постройки и, так как скифы больше не появлялись, повернул на запад. Царь

предполагал, что перед ним находится все скифское войско и что скифы бежали

на запад.

125. Дарий шел с войском весьма быстро и, прибыв в Скифию, встретил там оба

отряда скифского войска. Столкнувшись с врагами, царь начал преследование,

причем скифы опережали его на один день пути. И так как Дарий не прекращал

преследования, то скифы, согласно своему военному плану, стали отступать во

владения тех племен, которые отказали им в помощи, и, прежде всего – в

страну меланхленов. Вторжение персов и скифов устрашило меланхленов. Затем

скифы начали завлекать врага в область андрофагов. Устрашив и этих, они

стали отступать в землю невров. После этого, наведя страх и на невров,

скифы отступили к агафирсам. Агафирсы увидели, как их соседи бежали в

страхе перед скифами и послали глашатая, прежде чем те проникли в их землю,

с запрещением вступать в их пределы. Агафирсы заявили скифам, что если те

все же посмеют вторгнуться в их страну, то им придется сначала выдержать

смертельный бой с ними – агафирсами. После этого агафирсы выступили с

войском к своим границам, чтобы отразить нападение. Меланхлены же,

андрофаги и невры не осмелились оказать сопротивление персам и скифам.

Забыв о своих угрозах, они в страхе бежали все дальше на север в пустыню.

Скифы же не пошли в страну агафирсов, так как те не желали их пропускать, а

стали заманивать персов из страны невров в свою землю.

126. Так как война затягивалась и конца ей не было видно, то Дарий отправил

всадника к царю скифов Иданфирсу с приказанием передать следующее: "Чудак!

Зачем ты все время убегаешь, хотя тебе предоставлен выбор? Если ты считаешь

себя в состоянии противиться моей силе, то остановись, прекрати свое

скитание и сразись со мною. Если же признаешь себя слишком слабым, тогда

тебе следует также оставить бегство и, неся в дар твоему владыке землю и

воду, вступить с ним в переговоры".

127. На эти слова царь скифов Иданфирс ответил так: "Мое положение таково,

царь! Я и прежде никогда не бежал из страха перед кем-либо и теперь убегаю

не от тебя. И сейчас я поступаю так же, как обычно в мирное время. А почему

я тотчас же не вступил в сражение с тобой – это я также объясню. У нас ведь

нет ни городов, ни обработанной земли. Мы не боимся их разорения и

опустошения и поэтому не вступили в бой с вами немедленно. Если же вы

желаете во что бы то ни стало сражаться с нами, то вот у нас есть отеческие

могилы. Найдите их и попробуйте разрушить, и тогда узнаете, станем ли мы

сражаться за эти могилы или нет. Но до тех пор, пока нам не

заблагорассудится, мы не вступим в бой с вами. Это [я сказал] о сражении.

Владыками же моими я признаю только Зевса и Гестию, царицу скифов. Тебе же

вместо даров – земли и воды – я пошлю другие дары, которых ты заслуживаешь.

А за то, что ты назвал себя моим владыкой, ты мне еще дорого заплатишь!".

Таков был ответ скифов.

128. С этим сообщением глашатай отправился к Дарию. Цари же скифов, услышав

слово "рабство", пришли в негодование. Они послали часть войска, в которой

находились савроматы под начальством Скопасиса, для переговоров с ионянами,

которые охраняли мост через Истр. Остальные решили не завлекать дальше

персов, а нападать на них, когда те выходили на поиски пищи. Выполняя это

решение, скифы подстерегали воинов Дария, когда те добывали себе пищу.

Скифская конница постоянно обращала в бегство вражескую конницу. Бегущие

персидские всадники нападали на своих же пехотинцев, которые являлись к ним

на помощь. Тогда скифы, отбив нападение конницы, поворачивали назад из

страха перед пехотинцами. Подобные же нападения скифы производили и по

ночам.

129. Теперь я расскажу о весьма удивительном явлении, которое

благоприятствовало персам и мешало скифам при их нападениях на стан Дария,

именно о реве ослов и о виде мулов. Ведь, как я уже раньше заметил, во всей

Скифской земле из-за холодов вообще не водятся ослы и мулы. Поэтому-то

ослиный рев приводил в смятение скифскую конницу. Нередко во время

нападения на персов скифские кони, заслышав ослиный рев, в испуге

поворачивали назад: в изумлении они поднимали уши, так как никогда прежде

не слыхивали таких звуков и не видывали подобной породы животных. Впрочем,

это обстоятельство лишь короткое время помогало персам на войне.

130. Скифы же, замечая замешательство персов, поступали следующим образом,

стараясь как можно дольше удержать персов в своей стране и терзая их нуждой

и лишением всего необходимого. Скифы оставляли часть своих стад вместе с

пастухами, а сами уходили в другое место. Персы же приходили, захватывали

скот, каждый раз при этом гордясь своей удачей.

131. Это повторялось часто, пока, в конце концов, Дарий не оказался в

затруднительном положении. Скифские цари, проведав об этом, отправили к

Дарию глашатая с дарами, послав ему птицу, мышь, лягушку и пять стрел.

Персы спросили посланца, что означают эти дары, но тот ответил, что ему

приказано только вручить дары и как можно скорее возвращаться. По его

словам, если персы достаточно умны, должны сами понять значение этих даров.

132. Услышав это, персы собрали совет. Дарий полагал, что скифы отдают себя

в его власть и приносят ему [в знак покорности] землю и воду, так как-де

мышь живет в земле, питаясь, как и человек, ее плодами; лягушка обитает в

воде, птица же больше всего похожа [по быстроте] на коня, а стрелы

означают, что скифы отказываются от сопротивления. Такое мнение высказал

Дарий. Против этого выступил Гобрий (один из семи мужей, которые низвергли

мага). Он объяснял смысл даров так: "Если вы, персы, как птицы не улетите в

небо, или как мыши не зароетесь в землю, или как лягушки не поскачете в

болото, то не вернетесь назад, пораженные этими стрелами".

133. Так персы стремились разгадать значение даров. Между тем один отряд

скифов, прежде стоявший на страже у Меотийского озера, отправился к Истру

для переговоров с ионянами. Придя к мосту [на Истре], скифы обратились к

ионянам с такими словами: "Ионяне! Мы принесли вам свободу, если вы только

пожелаете нас выслушать. Мы узнали, что Дарий повелел стеречь мост только

60 дней и если он за это время не придет, то вы должны вернуться на родину.

И вот если вы теперь так и поступите, то не провинитесь ни перед царем, ни

перед нами. Обождите указанное вам число дней и после этого отплывайте на

родину". Ионяне обещали исполнить просьбу скифов, и те тотчас поспешили

назад.

134. После принесения даров царю оставшиеся в своей земле скифские отряды –

пехота и конница – выступили в боевом порядке для сражения с персами. Когда

скифы уже стояли в боевом строю, то сквозь их ряды проскочил заяц. Заметив

зайца, скифы тотчас же бросились за ним. Когда ряды скифов пришли в

беспорядок и в их стане поднялся крик, Дарий спросил, что значит этот шум у

неприятеля. Узнав, что скифы гонятся за зайцем, Дарий сказал своим

приближенным, с которыми обычно беседовал: "Эти люди глубоко презирают нас,

и мне теперь ясно, что Гобрий правильно рассудил о скифских дарах. Я сам

вижу, в каком положении наши дела. Нужен хороший совет, как нам безопасно

возвратиться домой". На это Гобрий ответил: "Царь! Я давно уже узнал по

слухам о недоступности этого племени. А здесь я еще больше убедился в этом,

видя, как они издеваются над нами. Поэтому мой совет тебе: с наступлением

ночи нужно, как мы это обычно и делаем, зажечь огни, оставить на произвол

судьбы слабосильных воинов и всех ослов на привязи и отступить, пока скифы

еще не подошли к Истру, чтобы разрушить мост, или ионяне не приняли

какого-нибудь гибельного для нас решения".

135. Такой совет дал Гобрий. Когда настала ночь, Дарий начал приводить его

в исполнение. Слабосильных воинов из тех людей, потеря которых была для

него наименее важной, а также всех ослов на привязи царь оставил на месте в

лагере. Ослов царь оставил, чтобы те ревели, а людей – из-за их немощи, под

тем предлогом, однако, что он намеревается с отборной частью войска напасть

на скифов; слабосильные же должны-де в это время охранять стан. Отдав такие

приказания оставшимся в стане и повелев зажечь огни, Дарий поспешно

направился к Истру. Покинутые ослы стали после отступления войска реветь

еще громче прежнего. Скифы же, слыша ослиный рев, были совершенно уверены,

что персы еще в стане.

136. На следующий день оставленные в стане персы поняли, что Дарий предал

их. Простирая руки к скифам, они стали молить о пощаде и рассказали им все,

что произошло. Услышав это, скифы поспешно объединили свои силы, именно два

отряда скифов (один отряд вместе с савроматами и другой с будинами и

гелонами), и начали преследование персов прямо к Истру. Персидское войско

большей частью состояло из пехотинцев и не знало дороги (хотя проезжих

дорог там и не было), а скифы были на конях и знали кратчайший путь [к

Истру]. Поэтому оба войска разошлись, и скифы пришли к мосту гораздо раньше

персов. Когда скифы увидели, что персов еще нет, они обратились к ионянам,

которые находились на своих кораблях, с такими словами: "Ионяне!

Назначенное вам [для ожидания] число дней истекло, и вы, оставаясь здесь,

поступаете неправильно. Ведь вы только страха ради оставались здесь. Теперь

же как можно скорее разрушьте переправу и уходите свободными

подобру-поздорову, благодаря богов и скифов. А вашего прежнего владыку мы

довели до того, что ему больше не придется выступать походом против

какого-нибудь народа".

137. Ввиду этого ионяне стали держать совет. Афинянин Мильтиад, полководец

и тиран херсонесцев, что на Геллеспонте, подал совет послушаться скифов и

освободить Ионию81. Гистией из Милета, напротив, был другого мнения. По его

словам, каждый из них в настоящее время является тираном в городе милостью

Дария. Если же могущество Дария будет сокрушено, то ни сам он – Гистией – и

никто другой уже не сможет сохранить своей власти над городом: ведь каждый

город предпочитает народное правление господству тирана. К этому мнению

Гистиея тотчас же присоединились все участники совещания, хотя раньше

соглашались с мнением Мильтиада.

138. Вот имена тех, кто принимал участие в этом голосовании ионян, бывших в

милости у царя: тираны геллеспонтийцев Дафнис из Абидоса, Гиппокл из

Лампсака, Герофант из Пария, Метродор из Проконнеса, Аристагор из Кизика,

Аристон из Византия. Это были тираны городов на Геллеспонте. Из Ионии же

были: Стратис из Хиоса, Эак из Самоса, Лаодам из Фокеи, Гистией из Милета,

который подал мнение против Мильтиада. Из эолийских тиранов присутствовал

только один значительный человек – Аристагор из Кимы.

139. Приняв совет Гистиея, ионяне решили, кроме того, дополнить его

следующими действиями и словами: разрушить мост со стороны скифов, и притом

только на расстоянии полета стрелы, чтобы скифам казалось, несмотря на

бездеятельность ионян, что те что-то делают, и для того, чтобы скифы не

пытались силой перейти по мосту через Истр. Разрушая мост со скифской

стороны, ионяне хотели показать скифам, что выполнят все их желания. Такое

дополнение к совету Гистиея приняли ионийские тираны. После этого от имени

всех Гистией ответил скифам так: "Вы, скифы, пришли с добрым советом и

своевременно. Вы указали нам правильный путь, и за это мы готовы ревностно

служить вам. Ведь, как вы видите, мы уже разрушаем переправу и будем

всячески стараться добыть свободу. Между тем, пока мы разбираем мост, вам

как раз время искать персов и, когда вы их найдете, отомстите за нас и за

себя, как они того заслуживают".

140. Скифы снова поверили в правдивость ионян и повернули назад на поиски

персов. Однако им совершенно не удалось найти путь [персов]. Виноваты в

этом были сами скифы, так как они-то и уничтожали в этой стороне конские

пастбища и засыпали источники. Не сделай они этого, при желании им легко

было бы найти персов; теперь же не удался именно тот их план, который они

считали самым разумным. В поисках неприятеля скифы шли по таким частям

своей страны, где был корм для коней и вода, думая, что и враги отступают

теми же путями. Однако персы шли, держась ранее проложенных ими троп, и

только таким образом (да и то с трудом) нашли переправу. До места они

добрались ночью и обнаружили, что мост разрушен. Тогда персов объял страх,

что они покинуты ионянами.

141. В свите Дария был один египтянин с весьма зычным голосом. Этому

человеку Дарий велел стать на берегу Истра и кликнуть милетянина Гистиея.

Египтянин так и сделал. Гистией же по первому зову его доставил все корабли

для переправы войска и снова навел мост.

142. Так персы были спасены. Скифы же в поисках персов потерпели неудачу. С

тех пор скифы считают ионян, поскольку те были свободными людьми, самыми

жалкими трусами из всех людей, а как рабов весьма преданными своему

господину и наименее склонными к побегу. Так скифы издевались над ионянами.

143. Следуя через Фракию, Дарий прибыл в Сест на Херсонесе. Отсюда сам царь

на кораблях переправился в Азию, а в Европе оставил полководцем перса

Мегабаза. Некогда Дарий оказал Мегабазу великую честь среди персов таким

отзывом о нем: Дарий собирался есть плоды граната, и, как только разрезал

первый плод, брат царя Артабан спросил его: "Чего бы царю хотелось иметь в

таком же количестве, сколько зерен в плоде граната?". На это Дарий отвечал,

что предпочитает иметь столько людей, подобных Мегабазу, чем быть владыкой

Эллады. Таким отзывом царь некогда почтил Мегабаза среди персов, а теперь

оставил полководцем во главе 80-тысячного войска.

144. Этот-то Мегабаз навеки оставил о себе память среди геллеспонтийцев

следующим замечанием. В Византии Мегабаз как-то узнал, что калхедоняне

поселились в этой стране на семнадцать лет раньше византийцев. Услышав об

этом, он сказал, что калхедоняне тогда были слепцами. Ведь не будь они

слепы, они не нашли бы худшего места для своего города, когда у них перед

глазами было лучшее. Итак, этого-то Мегабаза Дарий оставил полководцем на

Геллеспонте, и он покорил все города, еще не подвластные персам.

145. Такие дела совершил Мегабаз. В это самое время другое великое войско

выступило в поход на Ливию по причине, о которой я упомяну потом. Сначала я

расскажу следующее82. Потомки аргонавтов были изгнаны пеласгами, которые

похитили афинских женщин из Браврона, с Лемноса. Они прибыли оттуда морским

путем в Лакедемон, расположились станом на горе Тайгет и зажгли огни.

Увидев огни, лакедемоняне послали вестника спросить: кто они и откуда. На

вопрос вестника пришельцы отвечали, что они минийцы, потомки

героев-аргонавтов, которые высадились на Лемносе и стали их

родоначальниками. Услышав этот рассказ о происхождении минийцев,

лакедемоняне вновь отправили вестника спросить, зачем те прибыли в их

страну и зажгли огни. Тогда пришельцы сказали, что их изгнали пеласги и они

прибыли назад в землю своих отцов. На это у них ведь есть полное право. Они

просят, однако, позволения жить среди лакедемонян. Лакедемоняне решили

принять минийцев на предложенных теми условиях. А побудило их решить так

главным образом то, что Тиндариды участвовали в походе аргонавтов. Таким

образом, лакедемоняне приняли к себе этих минийцев, дали им земельные

наделы и распределили по филам. После этого минийцы тотчас же взяли себе в

жены [спартанок], а привезенных с собой с Лемноса дочерей и сестер выдали

замуж за лакедемонян.

146. Спустя немного времени минийцы стали держаться высокомерно, требовали

себе долю в царской власти и совершали разные другие недостойные поступки.

Тогда лакедемоняне решили перебить минийцев: схватили их и бросили в

темницу. Осужденных на казнь лакедемоняне всегда казнят ночью, а днем –

никого. Итак, когда минийцев собирались уже умертвить, жены их – коренные

лакедемонянки и дочери знатнейших спартанцев – попросили позволения

переговорить каждая со своим мужем. Лакедемоняне пропустили их, не ожидая

никакого коварства. Женщины же, войдя в темницу, поступили так: всю свою

одежду они отдали мужьям, а сами надели мужское платье. Минийцы вышли из

темницы, переодетые в женскую одежду, как их жены. Ускользнув таким образом

из города, они вновь разбили стан на Тайгете.

147. В это самое время Фера, сын Автесиона, внук Тисамена, правнук

Ферсандра, праправнук Полиника, как раз собирался вывести колонию из

Лакедемона. Этот Фера происходил из рода Кадма и был дядей по матери

сыновей Аристодема – Еврисфена и Прокла. Во время несовершеннолетия

последних Фера (как их опекун) был царем Спарты. Племянники между тем

выросли и сами вступили на престол. Фера же, обиженный тем, что ему теперь

приходится подчиняться другим (ведь сам он уже вкусил власть), объявил, что

не останется в Лакедемоне, а отправится морем к своим родственникам. На

теперешнем острове Фера, который прежде назывался Каллистой, обитали

потомки финикиянина Мемблиара, сына Пойкила. Ведь Кадм, сын Агенора, в

поисках Европы высадился на острове, ныне называемом Ферой. Полюбилась ли

ему эта земля или же он захотел поступить так по другим причинам, но он

оставил на острове несколько финикиян83, в том числе одного своего

родственника – Мемблиара, сына Пойкила. Восемь человеческих поколений жили

финикияне на острове Каллиста, пока Фера не прибыл туда из Лакедемона.

148. К этим-то финикиянам отправился Фера с людьми из разных спартанских

фил. Он хотел жить вместе с ними в дружбе и вовсе не изгонять их. В это

время минийцы бежали из темницы и разбили стан на Тайгете. Лакедемоняне

угрожали им смертью, но Фера упрашивал сограждан не проливать крови и

обещал вывести минийцев из страны. Лакедемоняне уступили его просьбам.

Тогда Фера отплыл на трех 30-весельных кораблях к потомкам Мемблиара. Он

взял с собой, однако, не всех минийцев, но лишь немногих. Большая же часть

минийцев обратилась против парореатов и кавконов и изгнала их из страны.

Сами же они разделились на шесть частей и впоследствии основали города:

Лепрей, Макист, Фриксы, Пирг, Эпий и Нудий. Большинство этих городов уже в

мое время разрушено элейцами. Остров же по имени основателя колоний был

назван Ферой.

149. Сын Феры не захотел, однако, плыть вместе с отцом. Поэтому отец

сказал, что покидает его как овцу среди волков. От этого отцовского

изречения и произошло Имя юноши Эолик, и это имя осталось за ним. Сыном

Эолика был Эгей, по имени которого называются Эгеиды – многочисленная фила

в Спарте. У мужчин этой филы дети не выживали, поэтому они воздвигли по

повелению оракула святилище Эриниям Лаия и Эдипа. С тех пор дети эгеидов

стали выживать [как в Спарте, так] и на острове Фера.