«ТАЙНЫ ДВАДЦАТОГО ВЕКА»

Глава 3   ЗАГАДКИ НЕВИДИМОГО МИРА

НА НОЧНЫХ УЛИЦАХ

2 часа 40 минут. Мой спутник, московский архитектор Евгений А., закуривает новую сигарету: кажется, третью за те двадцать минут, что мы здесь.

—         Волнуешься? — спрашиваю его.

—         Ладно-ладно,— с шутливой угрозой в голосе отвечает он. — Я сейчас на тебя посмотрю...

Мы стоим на перекрестке двух небольших переулков в районе Патриарших прудов. Тихо. Лишь с Садового кольца, до которого рукой подать, время от времени долетает шум проносящегося автомобиля. В доме у нас за спиной заходится в плаче маленький ребенок. Я представляю, как над его кроваткой наклоняется растрепанная со сна мать, как бормочет слова утешения...

—         Тихо! — хватает меня Евгений за руку, хотя я и без его команды стою неподвижно, — Едет.

Я начинаю напряженно всматриваться. Сперва — ничего. Потом издалека доносится звук работающего мотора. Сначала мне кажется, что звук идет со стороны Садовой, но источник его — все ближе, и я понимаю, что автомобиль катит по переулку прямо к нам. Машинально я ищу глазами приближающуюся машину. Но улица пустынна , как и минуту, и пять минут назад...

Я забываю о всех предостережениях и предупреждениях, сделанных накануне Евгением и повторенных сегодня. Волна неодолимого страха накатывает на меня. По узкому переулку почти на нас — мы стоим на краю тротуара — движется просто звук: иначе это описать невозможно. Я теперь отлично различаю спокойный, ровный шум от работы мощного автомобильного мотора. Я могу даже проводить его глазами: вот автомобиль приближается, вот почти поровнялся с нами, вот миновал нас и поехал дальше. И все это — один только звук. Мостовая пуста, как может быть пуста мостовая крохотного московского переулка около трех часов ночи...

Краем глаза замечаю, как растет столбик пепла на сигарете в неподвижных руках Евгения. Он, как и я, зачарованно следит за перемещающейся точкой, из которой исходит загадочный звук. Между тем ее движение прекратилось. Невидимый автомобиль — ничем другим это быть не может — замер у двери небольшого особняка. Слышно, как мощный двигатель работает на холостых оборотах. Затем происходят вещи и вовсе заставляющие меня похолодеть. Раздается звук открываемой двери. Спокойные шаги, голос, говорящий что-то (слов разобрать не удается). Щелкает замок в дверце автомобиля, спустя несколько секунд дверь захлопывается. Мотор прибавляет обороты... машина трогается, и через полминуты последние звуки тают в ночи.

Все это таинственное представление занимает, по словам Евгения (я, конечно, на свои часы посмотреть забыл), около трех минут. И, наверное, примерно столько же мы стояли не шелохнувшись: я — парализованный испугом и неожиданно ярким впечатлением, Евгений — наслаждаясь моей реакцией.

—         Что я тебе говорил? — торжествующе произносит он, когда ко мне возвращается способность членораздельной речи. Должен, однако, заметить, что действительность превосходит все мыслимые описания.

Чтобы шок мой был понятнее, надо добавить, что особняк, неподалеку от которого мы дежурим и напротив которого останавливалась машина-невидимка, старожилам Москвы известен как «дом Берии». Здесь жил этот кровавый человек. Однако связано ли напрямую это обстоятельство со странным звуковым призраком, три-четыре раза в месяц, по словам Евгения, появляющемся в переулке?

Евгений — неофициальный руководитель небольшой самодеятельной группы, поставившей целью изучение необъяснимых феноменов, наблюдающихся на ночных улицах Москвы.

—         Нас интересуют улицы, — говорит он. — То, что творится в домах, в подвалах, на чердаках — уже не наша

епархия.

На протяжении нескольких лет Евгений и его единомышленники, среди которых двое студентов, один физик, один рабочий и даже один милиционер, тщательно записывают, проверяют и анализируют загадочные звуковые и зрительные явления, свидетелями которых за это время оказались десятки людей.

—         Многое, конечно, на поверку оказывается чепухой,— продолжает Евгений.— Кому-то что-то спьяну по

мерещилось, ну и начинается трезвон. Мы взяли за правило вносить в свою картотеку лишь те аномальные явления, которые зафиксированы нами не менее двух раз на одном и том же месте.

Мы продолжили разговор в его квартире в районе площади Маяковского, за крепчайшим чаем. Евгений развернул передо мной обычную схему Москвы, какую можно купить в любом магазине. Однако она оказалась покрытой странными значками.

—         Это схема появления в городе звуковых и визуальных феноменов, которым не удалось подыскать рациональное объяснение,— комментирует Евгений.— Форма значка обозначает вид явления, а цифровой код несет информацию о частоте «визитов» и продолжительности.

—         Вот это что? — наугад тычу я пальцем в крестик где-то в районе Большой Колхозной площади.

Евгений секунду-другую всматривается.

—         А, это черная тень. Гость довольно редкий. Большой Сергиевский переулок, дом три, во дворе. Вообрази

огромный черный силуэт мужчины, ростом до второго этажа. Стоит всю ночь до рассвета: жутковатый, но без

обидный. .. А вот это, к примеру, знаешь что? — Он переводит палец в Замоскворечье.— Очень милые кошки.

Пересекают улицу от дома к дому, из стены выходят, в стену же и возвращаются. Сначала даже смешно. Но если

окажешься на их пути — лишишься рассудка...

По словам Евгения, все аномальные явления в городе можно разделить на четыре главные группы. Первая — просто звуки. Это, как он считает, самое безопасное. Вторая и третья группы — подвижные и неподвижные фантомы, но без звука.

—         От встреч с ними вреда тоже особого не бывает,— считает он. — Дальше обморока дело не заходило.

Наиболее опасными последствиями чреваты встречи с фантомами озвученными.

—         Я убежден,— доказывает Евгений,— что некоторые из них попросту смертельны для человека. Это выходит на поверхность какой-то совершенно чуждый нам мир, от которого следует держаться подальше. Подозреваю, что часть нераскрытых исчезновений людей — как раз на совести этих чудовищ.

Аномальные феномены распределены по карте Москвы неравномерно. Заметно гуще значки расставлены в районах Таганки, Яузских ворот, переулков вокруг Пятницкой, а также в районах между улицей Герцена и Бронными улицами. Реже встречаются они на Арбате, почти нет на Полянке и Плющихе. Вовсе избавлены от риска встреч с непонятным жители новых районов.

— Я не думаю, что надо кидаться объяснять подобные явления,— отклоняет мою просьбу Евгений.— Это вообще очень распространенная ошибка многих увлекающихся различными аномальными явлениями: рассыпать версии и гипотезы безо всяких к тому оснований. Ну, наплету я тебе про пересечения биополей и мировую душу: даст это что-нибудь? Сперва надо накопить достаточный статистический материал, провести серию опытов, и лишь тогда я почувствую, что готов делать выводы.