казания русского народа

 собранные Иваном Петровичем Сахаровым

4. Грачевники — Кикиморы

По наблюдениям поселян известно, что в этот день прилетают с теплых стран на русскую землю грачи, первые весенние птицы. Опытные люди замечают, что если грачи прилетят прямо на гнездо, то весна будет дружная.

Наши поселяне уверены, что на грачевники кикиморы делаются смирными и ручными и что только в этот день можно их уничтожать. Верование в кикимор нашего народа началось с незапамятных времен и принадлежит к особенному мифу русской демонологии. По понятиям нашего народа, кикиморы представляют собою миф чисто физический, особенный род духов, населяющих воздух, ужасных для семейной жизни, невидимых и мстительных. Вот рассказы нашего народа о происхождении кикимор.

«Живет на белом свете нечистая сила сама по себе; ни с кем-то она, проклятая, не роднится; нет у ней ни родного   брата,   ни   родной   сестры;   нет   у   ней   ни родимого отца, ни родимой матери; нет у ней ни двора, ни поля, а пробивается, бездомовая, где день, где ночь. Без   привету,   без   радости  глядит  она,  нечистая,  на добрых людей: все бы ей губить да крушить, все бы ей на зло идти, все бы миром мутить. Есть между ними молодые  молодцы,  зазорливые.  А  и те-то, молодые молодцы, прикидываются по-человечью и по-змеиному. По   поднебесью   летят   они,   молодые   молодцы,   по-змеиному,    по    избе-то    ходят    они,    молодцы,    по-человечью. По поднебесью летят, на красных девушек глядят;  по  избе-то   ходят,   красных  девушек  сушат. Полюбит ли красну девицу-душу, загорит он, окаянный, змеем огненным, осветит он, нечистый, дубровы дремучие.   По  поднебесью  летит  он,   злодей,  шаром огненным; по  земле рассыпается горючим огнем, во тереме красной девицы становится молодым молодцем несказанной красоты. Сушит, знобит он красну девицу до истомы. От той ли силы нечистые зарожается у девицы детище некошное. С тоски, со кручины надрывается сердце у отца с матерью, что зародилось у красной девицы детище некошное. Клянут, бранят они детище некошное клятвой великою: не жить ему на челом свете, не быть ему в урост человечь; гореть бы ему век в смоле кипучей, в огне негасимом. Со той ли клятвы то детище заклятое, без поры без времени, пропадает из утробы матери. А и его-то, окаянного, уносят нечистые за тридевять земель в тридесятое царство. А и там-то детище заклятое ровно чрез семь недель нарекается Кикиморой. Живет, растет Кикимора у кудесника в каменных горах; поит-холит он Кикимору медяной росой, парит в бане шелковым веником, чешет голову золотым гребнем. От утра до вечера тешит Кикимору кот-баюн, говорит ей сказки заморские про несь род человечь. Со вечера до полуночи заводит кудесник игры молодецкие, веселит Кикимору то слепым козлом, то жмурками. Со полуночи до бела света качают Кикимору во хрустальчатой колыбельке. Ровно через семь лет вырастает Кикимора. Тонешенька, чернешенька та Кикимора; а голова-то у ней малым-малешенька со наперсточек, а туловище не спознать с соломиной. Далеко видит Кикимора по поднебесью, скорей того бегает по сырой земле. Не старается Кикимора целый век; без одежи, без обуви бродит она лето и зиму. Никто-то не видит Кикимору ни середь дня белого, ни середь темной ночи. Знает-то она, Кикимора, все города с пригородками, все деревни с приселочками; ведает-то она, Кикимора, про весь род человечь, про все грехи тяжкие. Дружит дружбу Кикимора со кудесниками да с ведьмами. Зло на уме держит на люд честной. Как минут годы уреченные, как придет пора законная, выбегает Кикимора из-за каменных гор на белый свет ко злым кудесникам во пауку. А и те-то кудесники люди хитрые, злогадливые; опосылают они Кикимору ко добрым людям на пагубы. Входит Кикимора во избу никем не знаючи, поселяется она за печку никем не ведаючи. Стучит, гремит Кикимора от утра до вечера; со вечера до полуночи свистит, шипит Кикимора по всем углам и полавочной; со полуночи до бела света прядет кудель конопельную, сучит пряжу пеньковую, снует основу шелковую. На зape-то утренней она, Кикимора, собирает столы дубовые, ставит скамьи кленовые, стелит ручники кумачные для пира неряженого, для гостей незваныих. Ничто-то ей, Кикиморе, не по сердцу: а и та печь не на месте, а и гот стол не во том углу, а и та скамья не по стене.

Строит Кикимора печь по-своему, ставит стол по-нарядному, убирает скамью запонами шидяными. Выживает она, Кикимора, самого хозяина, изводит она, окаянная, всяк род человечь. А и после того, она, лукавая, мутит миром крещеныим: идет ли прохожий по улице, а и тут она ему камень под ноги; едет ли посадский на торг торговать, а и тут она ему камень в голову. Со той беды великие пустеют дома посадские, зарастают дворы травой-муравой».

Если где поселится Кикимора, то поселяне на Грачевники призывают знахарей, которые за великие посулы решаются только изгнать нечистую силу. В этот день, с утра, поселяется знахарь в опустелый дом, осматривает все углы, обметает печь и читает заговоры. К вечеру объявляет в услышание всех, что Кикимора изгнана из дома на времена вековечные.