«НАЧАЛО ОТЕЧЕСТВА»

ГЛАВА II.   ВОСХОЖДЕНИЕ И РАСЦВЕТ

«Уроки» и «уставы» княгини Ольги

Древляне, предвидя кару за убийство князя и разгром его отряда, решили, чтобы избежать беды и нашествия, отправить в Киев сватов — предложить овдовевшей княгине Ольге стать женой древлянского князя Мала.

...Ладьи с 20 послами пристали под Боричевым спуском, и древляне направились на гору, к каменному княжескому терему. По преданию, скрыв свои чувства, хитрая Ольга встретила их как самых дорогих гостей. Послы, выполняя наказ старейшин, предложили ей выйти замуж за князя Мала. Княгиня отвечала сватам: «Любезна мне речь ваша, — мужа мне моего уже не воскресить; но хочу воздать вам завтра честь перед народом своим. Ныне же идите к своей ладье и отдыхайте. Утром я пошлю за вами, а вы говорите: «Верхом не поедем, пешком не пойдем. Несите нас в ладье». И вознесут вас в ладье».

Однако княгиня Ольга обманула древлянских послов и приказала своим дружинникам их казнить. Такой была, по преданию, первая месть Ольги за смерть мужа.

В тот же день, опережая расхожую молву, поскакали в древлянский Искоростень Ольгины гонцы.

«Если вправду меня просите, — передавала старейшинам киевская княгиня, — то пришлите лучших мужей, чтобы с великой честью пойти за вашего князя, иначе не пустят меня киевские люди».

Направились в Киев лучшие древлянские мужи, не зная, что едут на верную смерть.

И снова Ольга послала гонцов в Искоростень. «Вот уже иду к вам, приготовьте меды многие у того города, где убили мужа моего, да поплачусь на могиле его и устрою ему тризну».

Все приготовили древляне, по-прежнему рассчитывая на мирный исход событий. Однако тризна по Игорю по воле княгини превратилась в кровавую драму.

Только теперь открылись глаза у доверчивых древлянских мужей. Затворились они в городах, началась открытая война Киева со всей древлянской землей.

На следующий год затеяла Ольга большой поход, войско набрала сильное, хорошо обученное. Лучшие воеводы — Свенельд и Асмуд возглавили полки. Свенельд со своей дружиной активно включился в борьбу, поскольку размирье лишило его богатых древлянских даней. Вместе с войском ехал и малолетний сын погибшего Игоря Святослав — будущий грозный киевский князь.

Навстречу киевской рати вышло древлянское ополчение. Стали друг против друга. Сигнал к началу битвы подал Святослав.

Он бросил в сторону врагов копье, но силенок у него было еще маловато: копье, пролетев между ушей коня, упало к его копытам.

«Князь уже начал, — увидев это, сказал Свенельд. — Последуем, дружина, за князем!» Натиск хорошо обученной дружины был настолько силен, что древлянское ополчение скоро побежало и остатки его затворились в Искоростене. По преданию, никак киевляне не могли взять Искоростень и тогда вновь помогла им хитрость Ольги. Она предложила древлянам выплатить небольшую дань. «Дайте мне от каждого двора по три голубя да по три воробья. Вы же изнемогли в осаде, потому и прошу у вас этой малости».

Вновь обманулись доверчивые древляне. С поклонами отправили Ольге символическую дань, и княгиня обещала на другой день уйти от города. Но когда стало смеркаться, она приказала воинам привязать к лапкам голубей и воробьев тряпочки, пропитанные в горящей смоле, и отпустить их в свои гнезда. Ночью по всему городу начались пожары. В панике бросились бежать из города древляне, и дружина Ольги без труда захватила его. Старейшин прогнали, сопротивлявшихся перебили, а остальных заставили платить непомерно тяжелую дань.

Так летописец в легендарной форме, сплетая быль и небыль, рассказал о восстании в древлянской земле и жестоком его подавлении, о борьбе княжеской власти против последних родовых устоев и племенной знати.

Но древлянское восстание послужило киевским князьям уроком, который они хорошо усвоили и сделали из него должные выводы. Размер дани теперь устанавливался строже, определялось время ее сбора и места, куда она свозилась. «И пошла Ольга с сыном своим и дружиною по Древлянской земле, устанавливая распорядок даней и налогов».

В следующем, 947 году то же самое было сделано и по другим землям Древнерусского государства. «Отправилась Ольга к Новгороду и установила по Мете погосты и дани и по Луге — оброки и дани». Псков, Десна, Днепр — всюду прошла в тот год неутомимая княгиня.

Погосты — бывшие села и торговые места — становились теперь и административными центрами княжеского управления. Один из таких погостов на Луге — Городец раскопан в последние годы ленинградскими археологами. На месте небольшого родового градка, не имевшего искусственных укреплений, в X веке сооружается настоящая крепость. Укрепляются склоны холма, насыпаются валы, поверх которых ставят частоколы. Путь княгини Ольги из Новгорода во Псков проходил по реке Луге. Ольга была здесь в 947 году, и именно в середине X века сооружаются, как показали раскопки, укрепления Городца! Обитатели его пользовались для жилья полуземлянками, стены которых были срублены из бревен и немного возвышались над землей. Полы жилищ устилались деревянными плахами. Отапливались дома печками-каменками, дым выходил в дверь или узкие оконца, прорубленные на стыках бревен.

Весь городок делился на две части: в одной находились жилые дома, а в другой — производственные мастерские. Самыми массовыми находками в постройках Городца были черепки разбитой глиняной посуды. Древнему гончару проще было вылепить новый горшок, чем латать и склеивать старый. Железные ножи и наконечники стрел, костяные иглы, шилья, гребни, серебряные монеты, бусы из стекловидной массы, украшенные затейливым рисунком, — вот мир вещей, окружавших древних жителей Городца. С X столетия Городец стал административным центром большой округи, сюда свозили собранные дани и оброки, здесь находилась военная резиденция: часто приходилось применять силу, чтобы собрать установленную дань. Здесь же находились ремесленные мастерские, обеспечивающие жителей городка и окрестностей необходимыми изделиями.

Дани, полюдье и прочие поборы подрывали устои общины, и многие ее члены, чтобы уплатить дань сполна и самим как-нибудь просуществовать, были вынуждены идти в долговую кабалу к своим богатым соседям. Долговая кабала стала важнейшим источником формирования экономически зависимых людей. Они превращались в челядь и холопов, гнувших спины на своих хозяев и не имевших практически никаких прав.

В феодальном хозяйстве широко применялся труд рабов-холопов, ряды которых пополнялись пленными, а также разорившимися соплеменниками. Положение холопов было крайне тяжким — они «ниже хлеба ржаного ели и без соли от последней нищеты». Феодальные путы цепко держали человека в рабском положении.

Иногда, вконец отчаявшись и изуверившись во всех земных и небесных надеждах, холопы пытались разорвать их, поднимали руку на обидчиков-хозяев. Так, в 1066 году, сообщает Новгородская летопись, был удавлен собственными холопами один из церковных изуверов епископ Стефан.

Кара холопу не только за такое, но и за гораздо более мелкое прегрешение была одна — смерть. По «Русской правде», например, если холоп ударит свободного «мужа» — феодала, то феодал мог убить обидчика, когда и где бы его ни встретил, даже если за эту обиду хозяин холопа уже внес положенные по закону 12 гривен серебра.

Одна была у холопа надежда. Если был он пленным — «от рати взят», то соплеменники могли выкупить его. Цена за пленного была высока — 10 златников, полновесных золотых монет русской или византийской чеканки. Не каждый надеялся, что заплатят за него такой выкуп. А если раб происходил из своего, русского рода-племени, тогда ждал он и желал смерти господина. Хозяин мог завещанием своим духовным, надеясь искупить земные грехи, отпустить холопов на волю. После этого превращался холоп в пущенника, то есть отпущенного на волю человека.

Холопы стояли на низшей ступени сложной уже и в те древние времена лестницы социальных отношений. Чуть выше их были другие зависимые люди феодального мира. К ним относились рядовичи — бедняки, заключавшие с феодалом ряд-договор на многолетнюю тяжелую работу, будь то освоение под пашню дикой лесной лядины, сбор меда на далеких и диких бортных угодьях или звериный промысел. В схожем положении оказывались и закупы, попадавшие в зависимость не по договору, а за то, что брали у феодала долг-купу, обычно зерном.

Число холопов, рядовичей, закупов пополнялось в основном из обширной группы сельского населения, которую древние памятники именуют кратко: смерды. Смерды были самой многочисленной категорией сельского населения Древней Руси. Многие из них жили на общинных землях, которые еще не были захвачены вотчинниками-боярами. Лишь верховная власть князя распространялась на них. Князю и платили общины смердов дань, только княжескую власть над собой признавали.

Но по мере того как расходилась вширь и врастала в глубь тогдашней жизни феодальная собственность, волость за волостью переходили в руки частных феодалов в виде княжеских пожалований. Положение смердов ухудшалось: теперь не только князю дань следовало платить, но и боярина содержать с семейством и слугами.

Жизнь становилась сложнее, дани и оброки увеличивались. Разорение непосильными поборами смердов-общинников породило еще одну категорию зависимых людей — изгоев. Изгой — это человек, изгнанный силой тяжелых жизненных обстоятельств из своего круга, разорившийся, потерявший дом, хозяйство, семью. Название изгоя происходит, по-видимому, от древнего глагола «гоить», равнозначного в старину слову «жить». Человек, лишенный своей прежней «жизни», то есть хозяйства, становился изгоем.

Уже само возникновение особого слова для обозначения таких людей говорит о большом числе обездоленных. Изгойство как социальное явление широко распространилось в Древней Руси, и феодальным законодателям пришлось включить в своды древних законов статьи об изгоях, а отцам церкви то и дело поминать их в своих проповедях и посланиях. Таковы были основные категории зависимого населения Древней Руси. Были, кроме этого, и более мелкие группы — прошенники, милостники, задушные люди...

Феодальное хозяйство постепенно усложнялось. В IX— X веках феодальное землевладение еще не сформировалось окончательно. Для X века по сообщениям письменных источников мы знаем княжьи города и волости. Ольге принадлежало село Ольжичи, Владимиру — Берестово. Известны и имения бояр.

Затем в XI столетии происходит резкий скачок в развитии феодального землевладения. Меняется система поборов — вместо время от времени собираемых даней появляются постоянные оброки и подати. Для того чтобы регулярно собирать их, держать в повиновении угнетенных, необходима была уже не только воинская сила, но и разветвленный государственный аппарат.

Посадники, данщики, вирники, мечники, ябетники, огнищане, тиуны, старосты — вот далеко не полное перечисление должностных лиц, верно служивших феодалам, угнетавших зависимый люд — смердов, холопов, изгоев, закупов, рядовичей...