Мифологический Словарь

СЛАВЯНСКАЯ   И   РУССКАЯ   МИФОЛОГИЯ

ПЯТНИЦА

персонаж в восточнославянской   и    отчасти южнославянской традиции, продолжение главного женского   божества   славянского   пантеона — Мокоши.

Позднее культ Пятницы, соединившийся с христианским культом святой    Параскевы-Пятницы    у    восточных и святой Петки у южных славян,  сохраняет некоторые  черты  исходного  языческого  образа  в  народной  демонологии.   У   восточных  славян  П.— персонифицированное  представление нечётного дня недели, следующего за чётным днём, четвергом, посвященным    различным    ипостасям громовержца   Перуна.   В   паре   Четверг — Пятница,        воспроизводящей более     древнюю     Перун — Мокошь, особенно ясна взаимная связь противопоставлений   чёт — нечет   и   мужской — женский.   П.   иначе   называлась  льняницей      (покровительницей пряжи и льна, который женщины начинали мять с 28 октября старого стиля — дня,   посвященного   Пятнице),   «бабьей   святой»,    занимающейся   повоем. В день П. запрещено прясть, по пятницам  нельзя   купать  детей,   кто  не постится   в   святую   пятницу,   может утонуть.  

По   украинским   поверьям, П. ходит исколотая иглами и изверченная веретёнами (до 19 в. на Украине   сохранялся   обычай  «водить   П.» — женщину с распущенными волосами), потому что нечестивые женщины шьют   и   прядут   в   посвященные   ей дни (по другому поверью — прядут не лён, а волосы Недели, отождествляемой или соединяемой   с П.). Согласно «Стоглаву»   (16 в.)   и  другим  древнерусским текстам, в день П. женщины не пряли и не стирали («мыли») платья, а мужчины не пахали, чтобы не запылить П. и не засорить ей глаз. В случае нарушения запретов П. может покарать болезнями глаз и другими бедами. В болгарской песне с жалобами на нарушающих запреты, связанные   с   П.,   обращаются   к   Илье-громовнику дева Мария и Мария Магдалина.  

Соединение   женского мифического персонажа с водой и пряжей отражено  в   общеславянском  мотиве: в восточнославянском варианте баба-яга  задаёт героине  работу — прясть, а та убегает от неё, причём путь погоне преграждает    река;    в    южнославянском варианте Параська  (ср.  Параскева-Пятница), взятая в плен турками, осталась   непреклонной   и   бежала   из гарема,   охраняемая   ангелом;   спасаясь   от  погони,   она   превратилась   в чистую   криницу. 

У   восточных   славян  деревянные  скульптуры  П.  ставились   на   колодцах,   ей   приносили жертвы, бросая в колодец ткани, льняную   кудель,   выпряденные   нитки   и овечью   шерсть   (название   обряда — мокрида — непосредственно  связанной *ток-гъ, от которого образовано имя Мокоши, соединяющее тивы пряжи и влаги-воды). Сохранясь ранние свидетельства почитания восточными славянами двенадцати П., которые в своей негативной функции могут быть соотнесены с двенадцатью лихорадками (в частности есть поверье, что от лихорадки является тот, кто постится в Пятницу); как двенадцать сестёр вы-.пают п полуночницы,  сходные по функции с Мокошью и Пятницей.

У восточных, и у южных славян П. (святая Петка) связывается с мышами. В украинских сказках святая П. вместе с Понедельником и Средой выступает в качестве трёх персонажей, по функции сходных с тремя Ягишнами — дочерьми бабы-яги, несущими службу на подступах к городу.

В духовных стихах Пятница описывается как женщина со свечой, дающая заповедь поститься в свой день.  На старых севернорусских иконах (в частности, на новгородской иконе второй половины 13 в., предназначенной для женского монастыря) П. может изображаться на обороте образа богоматери. Типологически славянские параллели о П. имеют общие черты с таджикской Ви-би-Сешанби («госпожа вторник»), а также с мифологическими образами женщин, прядущих пряжу судьбы, типа греческих мойр, исландских норн, хеттских ткачих.