На главную

 

Прибытие Единственного Инка

 

"...по желтому знаку в небе все узнали о прибытии Единственного Инка"

Из перуанской легенды

 

 Чимпа лежал на вытертой шкуре ламы у самого выхода из пещеры и поглаживал перья Могучего Ру. Ветерок лениво шевелил языки костра, обдувал теплом человека и птицу. Внутри пещеры в серых сухих сумерках жевала траву и ободранные кактусы лама. Иногда на ее шее серебряным звоном вздрагивал колоколец.

 

Ру, крупный, сизо-черный орел, от прикосновения сильных пальцев юноши чуть пружинил на полусогнутых лапах. Глядя в темные и глубокие, как горные расщелины, глаза Чимпы своими мутноватыми, подернутыми голубоватой пленкой зрачками, Ру открывал клюв, выпрашивая подачку.

 

Из кожаного мешочка Чимпа достал кусочек сушеного мяса, на ладони поднес к затупленному носу Ру – резкий стремительный клевок, и мясо исчезло в глотке орла. И все-таки Чимпа почувствовал неуверенность клевка. Клюв коснулся руки. Притупилось зрение Ру, не так мгновенно и точно срабатывали мышцы.

 

"Сколько лет птице?" – подумал юноша.

 

Вырастил и натаскал Ру-поводыря Верховный жрец Храма Орлов Манко Амару, когда еще не имел сына. Теперь ему девяносто. Он почти не поднимается с возвышения из мягких шкур и оттуда учит молодых жрецов, готовит их к посвящению в сан Орлов. Чимпа слышит надтреснутый, тонкий голосок белого Манко Амару, и улыбка растягивает его толстые губы: жрец был всегда добр к Чимпе и быстро отличил его. Чимпа уже третий год носит сан Сына Орла "Парящего высоко".

 

Сейчас Единственный Инк в длительном плавании, и Чимпа с маленьким отрядом воинов и рабов ждет его парусные суда здесь, на скальной площадке отрога Анд, глядящего в море. На склоне отрога выбит яркий белый знак в виде трезубца. Ждет, чтобы, увидев первым, оповестить всех инков о благополучном возвращении правителя.

 

Размышляя, Чимпа кормил орла, поглаживал, чистил его оперение. Вот одно перышко вылезло из хвоста. "Да, стареет Могучий Ру!" Чимпа, повертев перо в пальцах, надломил его. Потом расщепил крепкими желтоватыми ногтями вдоль. Снова в его ушах зазвучал тонкий голос мудрого Манко Амару: "...юноши, посмотрите внимательно, как Великая Природа сделала легкую пушистую косточку крыла рожденных для полета?!"

 

И сейчас уже прошедший науку Чимпа дивился этому чуду. Перо легчайшее, а его не сломаешь. Твердый стержень обеспечивает жесткость там, где требуется поддержка, но ближе к кончику он становится упругим, как того требует полет. От стержня отходят бородки, они несут множество ответвляющихся в обе стороны маленьких бородочек, которые переплетаются с совсем уже крохотными, обеспечивающими прочность. На одном-единственном пере великое множество бородочек, их ответвлений и крючочков.

 

Отбросив в сторону перышко, Чимпа взялся за крыло Могучего Ру, расправил его. Форма крыла походила на сделанные жрецами-строителями крылья "обезьян" и "крокодилов": плотное и тупое по ведущему краю, оно сужалось к концу, не встречающему ветер.

 

На маленьких "обезьянах", хоть они и прыгали в восходящих потоках так, что мутило в животе, Чимпа любил летать больше. Они сразу набирали силу для полета, и для них требовалась только одна быстроногая лама. А большие широкие крылья грузовых "крокодилов" обтянуты тканью, такой же, как на головной повязке Чимпы, и пропитаны желчью животных. Они гудят, как кожа барабанов, и долго плохо пахнут. "Обезьяны" уходят в небо сразу, а "крокодилу" нужен длинный разгон по земле, иногда ему даже не хватает площадки, и ламы, тянущие его, срываются вниз с крутого склона, ломают ноги. Зато в небе "крокодил" устойчив и парит ровно, как Могучий Ру.

 

...Снаружи в пещеру ворвался сильный гортанный крик, скорее вопль торжества. За спиной Чимпы всхрапнула лама. Он легко вскочил на ноги. Его коренастая невысокая фигура выросла в проеме каменного убежища. Смуглый, прикрытый только набедренной повязкой, юноша вытянулся струной и посмотрел в сторону моря.

 

От горизонта к склону Анд со знаком трезубца плыли под парусами деревянные скорлупки. Они медленно приближались, и терпеливый Чимпа на одном из парусов разглядел красный знак Единственного Инка.

 

Чимпа отдал несколько коротких приказаний, сопровождая их резкими жестами – серебряные украшения звенели на его руках.

 

Два воина-инка в легких тканевых плащах, с бронзовыми короткими мечами на бедрах выскочили из-за скалы и побежали к легкокрылой "обезьяне", окрашенной в яркий желтый цвет молодого солнца. Отсоединили ременные тяги от валунов, и "обезьяна" легла на крыло. На вздернутый конец крыла спланировал Могучий Ру. В возбуждении он дважды хлопнул полутораметровыми опахалами.

 

Один из рабов вывел из пещеры лохматую ламу в несложной сбруе. За ней тянулся искусно сплетенный в многочисленные кольца сыромятный конец длиною в двадцать шагов. Конец присоединили к носу "обезьяны" за клык внизу, и лама натянула ремень. Воины схватили "обезьяну" за концы крыльев.

 

Совершив ритуал поклонения Солнцу, Чимпа залез в круглое отверстие корзины, сплетенной в виде капли и жестко прикрепленной к крыльям. Он уселся на тростниковую скамеечку, положил руки на часть поперечного шеста, пронизывающего крыло из конца в конец. Внимательно осмотрелся. Справа и слева желто отблескивали крашеными птичьими перьями не длинные полуовальные крылья. Он двинул шест вправо – гибкая задняя часть на конце пошевелилась. Двинул шест вперед – эластичный хвост, похожий на хвост Ру, загнулся вниз.

 

Свист Чимпы спугнул Могучего Ру.

 

Подстегнутая бичом, рванулась вперед лама.

 

Воины недолго держали "обезьяну" – кольца сыромятного ремня вытянулись в ровную линию.

 

Отпущенная "обезьяна" рванулась с места, проскользнула по камням и приняла под крылья волну встречного упругого ветра.

 

Конец буксирного ремня упал с клыка.

 

Чимпа сразу же почувствовал, как неведомая сила подняла, подхватила его и потащила вверх над крутым склоном. Струя воздуха трепала красную кисточку головной повязки, но в глаза ветер не бил, его отсекала гладкая дощечка на носу "обезьяны".

 

Земля уплывала, скорлупки в море "теряли" паруса.

 

Но вот Чимпу потянуло вниз, да так резко, что он оторвался немного от сиденья. Он поискал в небе глазами и увидел Могучего Ру. Тот парил в стороне. Осторожно повернув "обезьяну", Чимпа стал приближаться к нему. Орел не подвел и на этот раз – найденный им поток вознес "обезьяну".

 

Чимпа уходил от склона со знаком трезубца, держа нос "обезьяны" в направлении белой земной линии, ведущей к плоскогорью Наска, где ждал вести мудрый жрец Манко Амару. Юноша, хоть и имел звание "Парящего высоко", почувствовал легкое удушье. Значит, им достигнута предел рая для летающего инка высота. И он толкнул немного от себя шест управления. Ветер около головы засвистел веселее.

 

Могучий Ру-поводырь, распластавшись в небе, парил впереди, иногда отклоняясь немного в стороны. Если Ру взмахивал крыльями, Чимпа туда не шел. Чаще всего в этих местах на земле виднелись рисунки пляшущих существ.

 

Любуясь полетом старого Ру, Чимпа знал: ярко-желтую "обезьяну" видит сейчас все живое в Андах. Племена квичуа, аимара и другие помнят о небесном знаке прибытия Единственного Инка Тупака Юнаки из большого морского похода и поспешат навстречу властелину...

 

 

Вдруг парение Могучего Ру стало неуверенным. Он тяжело хлопнул крыльями в хорошем восходящем потоке, стараясь не провалиться ниже Чимпы. Сын Орла почувствовал сердцем, как тяжело старому Ру.

 

Вот птица поравнялась с правым крылом "обезьяны". Орел несся рядом с Чимпой, поджав лапы, вытянув стремительную кривоклювую голову, распустив хвост, и косил взглядом на человека. Тоскливым взглядом уставшей, загнанной птицы.

 

 – Садись, Ру! – крикнул на все небо Чимпа. – Я все знаю здесь, Ру, я долечу, садись на скалы. Отдохни!

 

Но Ру был хоть и старым, но верным поводырем. Взмахнув крыльями, он снова повел небесную гонку...

 

Впереди уже виднелось плато Наска, различались посадочные полосы, знаки стоянок и стартов, места сборки "обезьян" и "крокодилов", сложенный из белых плит маленький храм Орла.

 

Могучий Ру недалеко обогнал Чимпу. Последним усилием он оттолкнулся крыльями, взмыл и сложил ослабевшие опахала.

 

Сначала Ру падал тяжелым камнем, потом завертелся спиралью – крылья его растрепались, и злой ветер вырвал из них несколько перьев. Тело старого Ру неслышно принял на себя острый скальный выступ.

 

Орлы-поводыри не умирают в гнездах и пещерах. Они покидают друзей только мертвыми...

 

Племена горного Перу узнали о гибели Единственного Инка. Они видели сигнальную желтую "обезьяну" в сером небе. Но только Сын Орла "Парящий высоко" видел смерть верного Могучего Ру. И никто не видел слез на глазах Чимпы. Их высушило небо...

 

 

 

Белые птицы Наска

авторский комментарий к рассказу

О космических пришельцах, которым долина Баска в Перу якобы служила космодромом, писать вряд ли следует. Гипотеза не выдерживает критической атаки. Космическим кораблям – чуду техники! – просто не нужны для визуального захода на посадку "раскрашенные" знаками площадки. Шатки доводы и в пользу "гигантского астрономического календаря", и в пользу культовой площадки. Скорее всего это все-таки древний планеродром. Сразу возникает вопрос: могли ли быть в начале нашей эры планеры? А почему нет? Известный американский ученый, недавно работавший и в нашей стране, Александр Маршак много лет посвятил расшифровке рисунков и надписей на древних изделиях, чтобы установить по этим "записям" образ мыслей человека, жившего 20—30 тысячелетий назад, утверждает, что интеллектуальный мир тех далеких времен был так же непрост, как и наш, нынешний, и человек той эпохи, как мыслящее существо, не уступал нам с вами. Общий вывод Маршака не отвергают и советские ученые.

 

А коли так, почему бы древним, жившим всего две тысячи лет назад, не освоить технику планерного полета, если птицы, давшие эту мысль нам, парили в небе и на их глазах. Сомнения в технических возможностях? Но ведь у нас строили и строят планеры и дельтапланы любители, дилетанты в авиастроении, применяя природные материалы: дерево, бамбук, камыш, простейшую обтяжку для фюзеляжа и крыльев, вплоть до пленки из кишок животных – "бодрюша".

 

Древние выглядят далеко не глупыми. Они умели за 2000 лет до европейцев выплавлять алюминий. В Александрии 2300 лет назад существовали автоматы по продаже воды. Наши далекие предки изготовляли нержавеющую сталь такого качества, которое и ныне труднодостижимо. Знали тайны холодного света, пайки золота. В Багдадском музее хранятся уникальные сосуды с медными брусками, способными при реакции с уксусной кислотой давать электричество. Возраст сосудов около 3 тысяч лет.

 

Примеров много...

 

Имея такие достижения в различных отраслях науки и техники, древние вполне могли постичь азы аэродинамики, построить простейший планер.

 

Всем известна золотая крылатая безделушка, хранящаяся в Колумбийском национальном банке. Ей около или более тысячи лет. Думали, что это рыбака или насекомое, изваянное в золоте. Но геолог Андерсен догадался отдать древнюю вещицу на экспертизу авиастроителям, и те, продув золотую модель в аэродинамической трубе, зафиксировали: "Летные качества модели превосходные, настоящий аппарат, построенный по данным продувки, мог бы летать с большой скоростью, быть маневренным и простым в управлении".

 

В конце XIX века, раскапывая богатое египетское погребение, археологи нашли маленькую скульптуру из сикомора (сикомор – твердое дерево типа граба). Она похожа на птицу. Ее и приняли за скульптурное изображение птицы. Многие ученые-зоологи старались разгадать, к какому же пернатому племени принадлежит она? Но она даже близко не подходила ни к какому роду и виду. Бросили скульптурку, забыли. Почти 60 лет она провалялась в музее под стеклом вместе с древними черепками.

 

Недавно ею заинтересовался кипрский профессор Халил Мессих. Зоркий глаз ученого разглядел, что "птичка" чересчур обтекаемая, у нее оригинально изогнуты опущенные крылья, а самое главное, есть то, чего нет у других пернатых, – вертикальная деталь на хвостовом оперении, напоминающая руль поворота современных аэропланов.

 

Долго и внимательно изучал Мессих находку археологов и наконец заявил всему миру:

 

 – Это не птица, а миниатюрная модель планера!

 

"Если гипотеза доктора Мессиха подтвердится, – писал бюллетень "Новости ЮНЕСКО", – это будет означать, что уже древние египтяне знали законы полета".

 

Профессор не остановился на предположении. Он построил из легких материалов большую модель планера, повторив точно и полностью конструктивные особенности древней скульптуры "птицы", и в ясный маловетреный день запустил модель в воздух. Планер Халила Мессиха совершил успешный полет.

 

Примеров достаточно для предположения: древние строили легкие безмоторные летательные аппараты.

 

Где же они могли применяться?

 

Там, где в любое время суток и года имеются восходящие потоки (термики, "волны", подсос облаков) способные удержать и поднять на своих могучих "плечах" планер.

 

Одним из таких идеальных мест и являются крутые склоны Анд, расположенных в Перу, от океанского побережья до каменистого плато пустыни Наска. Для того чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на метеорологические карты и графики вертикальных разрезов погоды данного района.

 

На одном из склонов Анд, выходящих к океану начертан огромный знак – трезубец. Он виден и с воды и с воздуха, то есть с малых и больших высот. Я вижу начертанными не три зуба, а три птичьих пера – символ легкости, полета. И стремятся перья вверх. Посмотрите, они как три силы тяги, вцепившиеся в носовую часть и консолей вписанного в знак силуэта двухкилевого летательного аппарата. Вполне возможно, что это знак для потерявшего высоту планериста: "Иди сюда, здесь всегда мощный восходящий поток".

 

Попадаются рисунки странных подпрыгивающих существ – возможно, они предупреждают планериста о неравномерности потока.

 

От трезубца в глубь страны тянется прямая белая, хорошо видимая только с воздуха линия. Она идет через горы и долы и заканчивается на подходе к горному плато Наска.

 

По-моему, это линия наибольшего "благо действия" вертикальных воздушных потоков, спрямленная в рамках здравого смысла.

 

Если современный планер, например, выпарив у склона, обозначенного трезубцем, полетит по этой линии, он не потеряет высоту, а сможет набрать ее до 3–4 тысяч метров, а при благоприятных погодных условиях забраться и выше. Значит, при среднем аэродинамическом качестве 15–20 (современные планеры имеют качество до 50, но предположим, что древние этого достичь не сумели) возможен полет планера в радиусе 60–80 километров только за счет снижения, при парении же – до нескольких сот километров. Представим: планер никуда не повернул, прилетел на плато Наска. Что его здесь ожидает? Вот "посадочные полосы", предлагающие услуги для приземления практически с любым курсом. Их направления соответствуют розе ветров района. Вокруг мелкие и крупные камни, а полосы мягкие, ровные. Как установила археолог из ФРГ Мария Рейх, много лет изучающая "проблему Наски", каменистый грунт пустыни на полосах снят до светлого глинистого слоя. Поломка даже хрупкого планера при приземлении на такой грунт исключается. "Треугольники" информируют планериста о возможном на этой полосе боковом ветре. "Квадраты" – наилучшем месте приземления.

 

Стилизованные фигуры птиц могут обозначать места стоянок. Именно около них попадаются крупные валуны, но форме и весу годные для швартовки планеров. Притом рисунки рассечены тонкими прямыми линиями – возможно, что это линейные указатели стоянок.

 

Стоит обратить внимание на рисунок птицы "без головы и клюва". Вместо них как бы длинная, изогнутая в семь коленей "шея". Не похоже ли это на развернутый перед планером амортизатор, трос, канат? А утолщение в конце не обозначает ли площадку, на которой могла стоять своеобразная катапульта?

 

Или прирученных животных, способных дать планеру необходимое ускорение для взлета. Я представляю "длинношеюю птицу" как информационный знак места взлета (может быть, для первичного обучения полетам).

 

Как утверждают археологи, никогда не считавшие "полосы" в пустыне "дорогами инков", гигантские рисунки встречаются далеко не по всему Перу, а только на юге побережья, то есть там, где наилучшие условия для парения планеров...

 

Не исключено, что этим же "планеродромом" пользовались древние аэронавты.

 

На плато найдены каналы с остатками горючих материалов в донном слое. В горах – наскальный рисунок похожей на аэростат угловатой формы.

 

Сторонники предположения, что знаки в пустыне использовались в древности как ориентиры воздухоплавателей, запустили в долине Наска воздушный шар – монгольфьер. Баллон сшили по форме наскального рисунка. Оболочку шара изготовили из ткани, аналогичной найденной в местном захоронении примерно того же времени, когда были созданы рисунки. Шар заполнили горючим дымом от костра, горевшего в канаве длиной 10 метров. Сначала дым выходил через поры ткани, затем ткань несколько "прокоптилась" и стала удерживать теплый воздух. Костер, правда, оказался маловат, и для ускорения заполнения баллона пришлось подвести под шар газовую горелку.

 

Два энтузиаста поднялись на этом аэростате сначала на 100 метров, затем на 500.

 

Присутствовавший на испытаниях "древнего воздухоносного шара" вице-президент Британского клуба воздухоплавания Джулиан Нотт заявил, что он удовлетворен результатами эксперимента и полагает, что в принципе древние перуанцы могли бы летать, используя такие шары, но делали ли они это, совсем другой вопрос. (Примечание модератора: Более подробно это событие описанно в материале Над землей инков)

 

Неплохо бы провести эксперимент и с планерами. Может быть, древние инки все-таки летали, и не только для своего удовольствия, но и возили грузы по воздуху...

 

 

В. Казаков, писатель

"Тайны веков" 1980

 

 

На главную