На главную

оглавление

    

 

К. ДЕ БРУИН

ПУТЕШЕСТВИЯ В МОСКОВИЮ

 

 

ГЛАВА XIV

 

Сочинителю показывают достопримечательности церквей. Полотно, несгораемое в огне

 

Выздоровев от лихорадки, я отправился к Ивану Алексеевичу Мусину-Пушкину, которому его величество, еще бывши в Воронеже, приказал показать мне в Москве все, что заслуживало внимания в церквах и других местах этого города: Этот вельможа, о котором я уже прежде говорил, принял меня весьма вежливо и объявил мне, что он готов исполнить приказание государя, когда это мне будет угодно. Я отвечал, что я желал бы сделать осмотр неотлагательно, если только это не противно его желанию, потому что я уже совсем готов к отъезду в дальнейшее мое путешествие в Персию, как это известно его превосходительству. Он велел мне 10-го числа утром быть у него в доме, уверяя, что приготовит все в ожидании меня. Я, разумеется, не пропустил случая быть у него в назначенное время и, явившись к нему, застал его уже готовым сесть на лошадь для отъезда на дачу. Он обязательно [130] сказал мне, что один господин, бывший тут же при нем, постарается проводить меня везде, где мне будет угодно. Первое место, в которое мы отправились, был Собор, в котором, как полагают, находится образ работы св. евангелиста Луки и риза Иисуса Христа, о которую воины, сторожившие его, метали жребий. Русские рассказывают, что риза сия досталась по жребию одному воину из Грузии, который принес ее в свою землю и подарил там своей незамужней сестре; что сестра эта, принявшая такой подарок за весьма драгоценный для себя, пожелала, чтобы, когда она умрет, с нею положили и ризу, покрыв ее оной; что когда все это так сделали, то на ее могиле тотчас же выросло большое дерево; что далее персияне овладели Грузией и шах персидский, услыхав будто бы рассказ о могиле, приказал разрыть ее и вынуть оттуда сказанную ризу, которую и увез с собою в Персию; что спустя несколько времени после того он отправил в Московию посольство, с которым послал и сию ризу в дар великому князю московскому, как христианину; что московитяне, якобы желая удостовериться, действительно ли то была риза Христова, собрали всех слепых, хромых и иных калек, полагая, что если она настоящая Христова риза, то, без сомнения, исцелит тех калек, и оказалось, что исцеление последовало, согласно с их надеждою; что с тех пор всегда хранили ту ризу для того, чтобы пользоваться ею в подобных случаях, и никогда, говорят, не случалось, чтобы она не оказывала исцеления. Русские утверждают все это как истину несомненную, и потому-то я и заговорил об этом прежде всего другого.

 

Церковь эта внутри четырехугольная и в длину имеет девяносто шесть рейнских футов. Свод ее поддерживают четыре больших столба, и все здание полно образами святых и изображений из Священной Истории. Есть изображения недурной работы, греческого пошиба, и они написаны всюду, даже на пяти небольших церковных главах, или куполах, сделанных в виде фонарей, из коих самая большая глава посредине, а остальные по четырем ее углам. Образ, про который говорят, что писан св. Лукою, находится на левой стороне от главного алтаря и представляет Деву Марию в поясном виде, с Иисусом Христом на руках, который как бы лобзает Святую Матерь, приложив свой лик к ее лику. Образ этот чрезвычайно темен и почти даже черный; но не знаю, было ли это влияние времени, или копоти от восковых свечей, или же вкус или пошиб живописи; как бы то ни было, [131] только верно то, что произведение не из замечательных, тем более что ничего на образе и не видно, кроме ликов и рук, все же остальное золоченое или покрыто золотом. На главе у сей св. девы прекрасный венец, усеянный жемчугом и драгоценными каменьями, и на шее жемчужное ожерелье, висящее по одежде. Образ сей стоит в некотором углублении, под которым есть и престол. Между двумя колоннами перед главным алтарем стоит большой серебряный подсвечник, как и подсвечники в наших церквах, для поставления на нем свечей, и подсвечник этот сделан был в Амстердаме. Есть еще три других медных подсвечника, очень красиво расставленных посреди церкви. Кроме этого, в русских церквах вообще украшений немного. Впрочем, в описываемой церкви вокруг алтаря висят еще десять серебряных лампад. Русские не жгут масла, не употребляют его, а вместо него жгут восковые свечи, которые вставляют в трубочки или подсвечники, расположенные на верхней части лампад. Внизу больших подсвечников они привешивают обыкновенно страусовое яйцо.

 

Осмотрев эту церковь, мы пошли в Патриаршескую, которая находится наверху, в виде церковной главы. Направо в покое, находящемся против этой часовни, есть икона, изображающая Иисуса Христа, сидящего на престоле, вся золотая (в золотой ризе), за исключением лика и рук; тут же изображены Дева Мария и святой Иоанн Креститель на левой стороне, и затем с каждой стороны по апостолу на коленях; перед образом висит серебряная лампада. Между этой комнатой и дверью в церковь, на возвышении нескольких ступеней, находится амвон, на котором стоит патриаршее седалище, обитое черным бархатом. Вошедши в сказанную небольшую церковь, глазам представляется алтарь, а позади его небольшие хоры, наполненные образами святых. Образа сии отделяются друг от друга колоннами или столбиками, образующими как бы окна, и все там блестит золотом. С других сторон стены окрашены голубою краскою. В глубине свода (или купола) изображена глава Спасителя, занимающая почти все дно, а по бокам вокруг — другие изображения. Приемная патриарха, довольно просторная, находится насупротив этой церкви. При входе в нее, на левой руке,— кресло патриарха: все золотое, с подушкой из зеленого бархату и с золотой бахромой около ручек. На верхней его части (на верху спинки) находится небольшое изображение Иисуса Христа. Кругом этого кресла возвышение в три ступеньки. [132] По выходе отсюда нас повел отец в покой, где хранятся сокровища, большею частию старых патриархов. Весь покой заставлен был ящиками и сундуками, которые открывали для меня. В первом сундуке хранилось шесть патриаршеских митр, между которыми я увидел две большой цены, отдельно от других сохраняемые, украшенные крупным жемчугом, крупными брильянтами и другими драгоценными каменьями. Остальные митры украшены были также, только не так богато. Тут же была и седьмая митра, которая унизана исключительно одним жемчугом, и эта митра митрополитов. Затем нам показали еще сундук, наполненный драгоценностями, между которыми замечательны были кресты, усеянные брильянтами, на золотой цепи. Все это принадлежности разных патриархов, употреблявшиеся и употребляемые при различных обрядах, крестных ходах и других торжествах или праздниках. Было здесь и множество поясов, унизанных драгоценными каменьями; гребней, бывших в употреблении у прежних патриархов, большею частию довольно большого размера и сделанных из черепахи; несколько патриарших же посохов, усеянных на верхнем конце драгоценными камнями; множество ящиков с ризами и одеждами патриархов, в количестве семидесяти девяти одежд, все из золотой парчи, вышитой жемчугом и драгоценными же каменьями. Из числа сих риз важнейшие девять чрезвычайно красивы и великолепны, все унизанные драгоценными каменьями. В других ящиках хранятся прекрасные епитрахили, шириною в полторы ладони, и, между прочим, епитрахиль патриарха Константина, которую он надевал в 6176 66 году, по русскому счислению. Это одеяние сделано из одноцветной шелковой ткани и от времени уже довольно ветхо. Его и теперь употребляют еще в различных случаях, и хранится оно с другими одеждами, наиболее великолепными. Здесь же хранится множество блюд раззолоченных, бездна чаш и другой дорогой посуды. Удовлетворив здесь мое любопытство, я отложил осмотр других церквей до следующего дня. Но в этот следующий день, воскресенье, я отправился прежде к г-ну Мусину-Пушкину, чтоб узнать от него, нельзя ли мне взглянуть на ризу Христа, на что он ответил мне, что это невозможно, потому что она хранится в месте, запечатанном печатью его величества, так что без особого его разрешения и видеть ее нельзя. Мне было досадно, что я не подумал и не знал об этом пораньше. Затем я отправился опять в Собор досмотреть все, что было в нем замечательного. Мне показали там большую золотую [133] чашу, вышиною в две ладони, употребляемую при причащении, увенчанную по краям четырьмя прекрасными драгоценными камнями... на подножии которой представлено эмалевое изображение страстей Спасителя; затем вынули большое блюдо из того же металла, обделанное эмалью, так же как и чаша, и украшенное такими же четырьмя драгоценными камнями; две тарелочки, ложечка с агатовой ручкою; копьецо для мешания вина в чаше и один венец, весь в жемчуге и драгоценных каменьях; и еще две малые чаши, агатовые, обделанные также драгоценными каменьями. Русские рассказывают, что все эти драгоценные каменья найдены были на дне бочки, которую св. Антоний (один русский) велел вытащить известным рыболовам, под условием, что он возьмет себе все, что окажется в сетях их, и это было в то время, когда он в плавании своем из Рима в Новгород предстал этим рыбакам, плавая на мельничном жернове.

 

После этого мне показали большую книгу, которую носят в крестные ходы в известные праздники: книга эта осыпана была драгоценными камнями, а внутри ее находились во множестве изображения из Св. Писания, и все буквы — золоченые. Все это хранилось отдельно, в ящиках, обитых красным бархатом. Здесь почивают мощи митрополита Петра в серебряной раке, с выпуклым изображением его на верху ее; далее показывали небольшую червленую частичку помянутой выше ризы Христовой, хранящейся в ковчеге под стеклом; мощи митрополита Иоанна, стоящие по другой стороне церкви в такой же раке, и мощи Филиппа в особой, подобной же, раке. После этого мне показали еще частицы мощей разных святых: руку Иоанна Златоуста, череп и всю главу Григория Богослова и проч<ее> и проч<ее>. Отсюда, поблагодарив священника за труд, который он принял на себя для меня, я пошел в церковь св. Архангела Михаила, чрезвычайно красивую внутри и наполненную изображениями сверху донизу, как и первая церковь. Здесь погребены все великие князья московские, один возле другого, кроме двух последних, братьев настоящего царя, которые погребены вместе в другом месте. Все сказанные гробницы довольно возвышенны, и на них лежат великолепные покровы из красного бархата с бахромой из зеленого бархата, на которых русскими буквами вышиты надписи о времени рождения, летах покойников, кончине, также большие кресты, унизанные жемчугом. Но ни один из сих покровов не равняется в великолепии с покровом последнего [134] умершего великого князя Ивана Алексеевича, который весь усеян драгоценными камнями.

 

По выходе из этой церкви я пошел в церковь Благовещения, небольшую и полную образов, подобно первым двум. В одном верхнем отделении здесь мне показывали тридцать шесть серебряных и несколько золотых ковчегов с мощами святых, которые разложили на одном длинном столе перед моим приходом. В лучшем из них... хранилась кровь Христова, в другом — небольшой крест, сделанный из древа настоящего креста Спасителева, а в прочих — рука св. евангелиста Марка, несколько костей пророка Даниила и мощи других святых, похожие на мумии; также много голов и других останков, чрезвычайно потемневших. Показавши мне все сказанное, предлагали еще отправиться и в другие церкви; но, удовлетворив в этом отношении своему любопытству, я извинился и поблагодарил моего вожатого за беспокойство его для меня, а других — за милость и одолжение, мне ими оказанное, сколько я знаю, никому из иностранцев доселе не делавшееся.

 

15-го числа апреля я отправился с г-ном Гансом Маттисом Поппе посетить князя Бориса Алексеевича Голицына 67 в прекрасном его поместье, устроенном как дача, в пяти верстах от Москвы. Едучи к нему, мы проезжали по превосходным владениям князя Михаила Черкасского 68, богатейшего из русских князей, имеющего, сверх множества поместьев, более 20 000 душ крестьян. Мы застали князя Бориса дома: он сидел в своем кресле, и я, после изъявления должного почтения, просил его снабдить меня видом из Казанского приказа, так как он был как бы вице-королем казанским и астраханским. Я обратился с такою просьбою потому, что г-н Поппе предупредил меня, что казанский, в особенности астраханский губернаторы могут не принять в уважение моего вида из Посольского приказа и поэтому могут воспрепятствовать продолжению моего путешествия. Князь Борис согласился на мою просьбу и из уважения к г-ну Поппе, другу его, распорядился выдачею желаемого мною вида утром следующего дня, вместе с письмами по этому предмету к губернаторам казанскому и астраханскому, за что мы отблагодарили князя и распростились с ним. Несколько месяцев тому назад этот князь был в Казани, по повелению его величества, для устранения некоторых неудовольствий, возникших между двумя знаменитейшими татарскими князьями, отцом и сыном, по следующему случаю: отец, увидев у своего сына одну из его жен, прельстился [135] ею и приказал похитить ее. Сын, оскорбленный такой выходкой отца, объявил ему войну и выступил уже в поле во главе 20000 войска. Отец, с своей стороны, набрал наскоро до 40 000 человек, и враждующие стороны готовы были даже сразиться, как приехал на место ссоры князь Борис и помирил отца с сыном. Татарский князь, между прочими поминками, подарил Борису штуку толстого полотна, не горящего в огне. Князь Борис дал кусочек этого полотна и г-ну Поппе, который мне тоже уделил из своей доли. Он сказал мне, что полотно это сделано в Китае, в стране между Хиною и Богааром (Бухарой?), и что там и теперь еще делают его, т. е. в Тангуте. Некогда и я привез с острова Кипра камень Амианто, который обращают в пряжу, также в огне несгораемую. В давно минувшие времена из этой пряжи ткали и полотно, но искусство это теперь утрачено. <...> Плиний упоминает о подобном полотне, так же как и некоторые новейшие писатели, сообщающие сведения о римских древностях и об употреблении ламп в древних гробницах.

 

16-го числа я обедал у г-на Поппе в городе, где он жил, и, возвращаясь от него в слободу, увидел пожар, на который и пошел, чтоб посмотреть, как там действуют для прекращения огня; но я не видел там никаких других для этого мер, кроме разобрания и сломки соседних домов.

 

Виды для проезду мои были уже готовы, и я приготовился к отправлению в сообществе с одним армянским купцом, Яковом Давыдовым, который приезжал из Испагани 69 в Голландию и жил некоторое время в Амстердаме. Мы согласились пуститься в путь 22-го числа апреля и плыть реками до Астрахани. Я употребил оставшееся у меня до отъезда время на прощание с нашим г-ном резидентом Ван дер Гульстом, которому я весьма много обязан за расположение его ко мне, также с гг. Брантсом и Лупом, оказывавшими мне множество одолжений, и преимущественно с г-ном Петром Койе, превосходно знавшим язык и обычаи страны (куда я отправлялся) и сообщившим мне многие сведения, которые очень пригодились во время моего путешествия. Потом благодарил я и других добрых моих друзей и тотчас пополудни выехал. Не нашедши, однако, лодки, которая бы доставила меня на судно моего армянина, отправившегося уже до Мячкова заранее, чтобы пройти пески и мели во время еще высокой воды, я принужден был нанять три повозки, для того чтобы догнать судно армянина сухим путем. [136]

 

ГЛАВА XV

 

Отъезд из Москвы. Течение Волги, города и места, лежащие на ней. Прибытие в Астрахань

 

Итак я пустился в нанятой повозке в дорогу. Проехав десять верст, я миновал Коломенское — город, лежащий с правой стороны. Коломенское снаружи очень красиво, так как оно находится на некотором возвышении: в нем есть прекрасный монастырь, еще одна церковь и две башни. Здесь для переезда через реку с одного берега на другой перекинут мост, или, лучше, плот, составленный из связанных вместе бревен таким образом, что можно отвязать часть его и развести плот, когда нужно бывает пропустить суда, и затем опять свести его. Я проехал таким же образом мимо многих селений, лежавших на правом, возвышенном, берегу, местоположение которых было также очаровательно. К вечеру я въехал в лес, деревья которого не были высоки, и ехал лесом этим несколько часов, так что было уже довольно поздно, когда я приехал в Мячково. Я узнал там, что барки армян не приходили еще туда. В Мячкове было две избы, но, несмотря на то, я все-таки должен был переночевать в полуоткрытой риге или сарае и улечься там на жесткой земле.

 

23-го утром рано товарищ мой по путешествию прибыл с четырьмя барками и тремя другими армянами, которые также ехали в Испагань, и он сообщил мне, что корабль, на который мы должны были сесть и на котором у него была большая кладь сукна, ушел вперед верст на шестьдесят оттуда. Мы последовали за ним водою и нагнали его в 10 часов вечера; но так как было уже поздно и все было еще в беспорядке, то мы не пожелали войти на него, а расположились на берегу, где развели добрый огонь и поели отличных окуней и щук, которых мы купи ли на дороге у рыбаков за три штивера. Отсюда я написал несколько писем моим друзьям на родину и в Москву, и на другой день. 24-го числа, в 10 часов утра взошли на корабль наш. У русских в употреблении небольшие плоскодонные суда, называемые у них стругами, которые могут поднимать до трехсот тюков шелку, составляющих пятнадцать ластов, и имеют довольно значительную полость, или вместимость, одну мачту и один громадный парус, с которым плавают только тогда, когда ветер дует в [137] корму; когда же ветер противный, то плывут на шестнадцати веслах. Руль у них состоит из длинного шеста, значительно расширенного на том конце, который находится в воде; другой конец этого шеста проходит посверх судна и опирается на особо приспособленную для того деревянную стойку, или подставку. Кормчий судна управляет этим рулем с помощью веревки, привязанной промеж двух крыльев, которые крепко держат руль и которые можно поставить и отнять по желанию. На судне нашем находилось двадцать три гребца и пятьдесят два путника, русских и армян, считая с прислугою их. Река Москва очень извилиста до этого места и имеет почти везде около сорока саженей в ширину. В исходе второго часа мы проплыли мимо Смоленского монастыря (Смоленской божией матери), очень на вид красивого, с изящною колокольнею. Он стоит у опушки прекрасного леса, верстах в ста от Москвы. Плывя далее, мы не теряли его из виду с обеих сторон до 4 часов. Затем по обоим берегам реки мы видели страну более открытую, ровную, наполненную разными селениями, а к вечеру пошла уже страна более возвышенная. Мы спустили якорь и остановились на время ночной темноты. 25-го числа в 9 часов утра мы прибыли в Коломну, лежащую на юго-запад от р. Москвы. Это город епископский, в полуденной части России, находящийся на восток от Москвы. Я снял вид этого города с северной его стороны, с которой реки не видно... Город этот, о котором было уже говорено при путешествии в Воронеж, водою отстоит в ста восьмидесяти верстах от Москвы, по причине больших изворотов реки Москвы, через которую здесь находится мост, или, скорее, плот, подобный описанному выше (при селе Коломенском). Мы остановились здесь до 7 часов, чтобы дать время гребцам приготовить их паруса. Вечером мы достигли реки Оки, текущей с юга в том месте, где впадает в нее Москва. Ока тут довольно широка, равно как и р. Москва, которая казалась нам до сих пор вовсе не широкой. Источник р. Оки находится невдалеке от границ Крымской Татарии. Река эта течет по полуденной части Московии и проходит на восток от города Москвы, через Московское княжество, и впадает в Волгу близ города Нижнего Новгорода. Местность, в которой мы теперь находились, была чрезвычайно приятна; с правой от нас стороны лежало местечко Кикино-Щурово, с двумя большими зданиями, из которых с правой жил местный начальник, а с левой — другое селение, также с большим зданием, в десяти верстах от Коломны. Течение реки теперь было более [138] прямое, и мы подавались далее вперед, не останавливаясь ночью. 26-го числа утром мы миновали с левой стороны селение Дединово с прекрасной церковью на берегу реки, в тридцати верстах от Кикина. Направо и налево видны были теперь леса из невысоких деревьев, и река шла постоянно одинаково широко. Около 10 часов опять показалось селение на реке, раскинутое большею частью в юго-западном направлении. Проехавши после полудня довольно далеко с востока на юг, прибыли к селению Белый Омут, расположенному в недалеком расстоянии от реки. В этот день увидели мы горы довольно высокие и красивые; но река здесь опять начала извиваться. Продолжая наш путь на восток-северо-восток, в 5 часов прошли мимо селения на правом берегу реки и несколько хижин на возвышенности; почва земли и деревья показались нам прелестными своею зеленью. Вскоре затем миновали мы снова селение, лежащее на самой крайней возвышенности, и я снял вид последнего. <...> Отсюда горы, бывшие у нас только с правой стороны, оставили нас, и мы заметили, что река значительно сузилась, а к вечеру по берегам потянулись направо и налево уже холмы, покрытые невысокими деревьями. Проехав ночью мимо нескольких селений, 27-го числа утром мы увидели высокую гору на правом берегу и множество селений на левом, где паслись притом коровы и овцы на лугах. Между тем ежедневно нам попадались рыбаки на малых лодках, выдолбленных из древесных стволов, и продавали нам множество окуней и щук очень дешево, так что на три или четыре штивера давали нам этой рыбы такое количество, что семь или восемь человек не могли, бывало, управиться с нею. Продвигаясь далее постоянно на восток, мы доплыли в 8 часов утра до одного острова с левой от нас стороны, довольно большого в длину и покрытого деревьями, а затем около полудня миновали многие селения с левой стороны, равномерно другие на горной стороне, тут же и прекрасный монастырь Богослова, выстроенный из камня и чрезвычайно живописно расположенный на горе среди деревьев. В стороне от монастыря расстилается большая зеленая равнина, простирающаяся до самой реки и покрытая стадами пасущегося на ней скота. Сказанный монастырь лежит на северо-запад от реки, в двадцати верстах от Переяславля. <...> Почва земли там чрезвычайно плодородна и потому усеяна частыми селениями. В 3 часа простились мы с гористой частью края, а час спустя мы доплыли слева до залива нашей реки, называемого проран, в пятнадцати верстах от Переяславля. [139]

 

Немного спустя мы достигли до другого залива, такого большого, как и самая река, и простирающегося далеко вперед в материк. Еще час спустя мы увидели третий залив, но уже справа, который также вдавался вовнутрь земли, словно как река, к самым горам, и простирался во все стороны. Что касается до меня, то я полагаю, что это было просто наводнение. В этом же месте река снова начинает извиваться. В 6 часов мы увидали селение Фабренева на горе, а в низменной части этой местности почти везде было наводнение, залившее даже вершины деревьев и походившее на море. Почва земли с этой местности, казалось, пошла песчаная. Здесь мы часто встречали барки, шедшие из Казани и других мест; барки эти тащили (вверх, против течения) на берегу люди в большом числе и с великими трудностями. Правда, они плыли и на парусе, когда дул благоприятный ветер. В этой же местности мы увидели бездну уток, куликов, пигалиц и другой дичи и вечером доплыли до монастыря Боровского, сооруженного из камня, на горе, невдалеке от реки и близ одного селения, лежащего в трех верстах от Переяславля, где мы и остановились ночевать. 28-го числа утром мы проехали с правой стороны мимо города Переяславля в туманную погоду, которая помешала нам рассмотреть его, как бы я того желал. Он лежит не в дальнем расстоянии от реки, на горе, под 45° и 42' и называется Переяславль-Рязанский — название, полученное им от Рязанской области, или губернии, в которой он считается главным городом. Затем мы миновали множество селений, раскиданных по горам, и видели наводненные поля, довольно похожие на наши земли, из которых извлекают топливо и добывают торф, и вообще на местность между Гаагой и Лейденом. Далее, в восьми верстах за Переяславлем, мы заметили громадное селение, принадлежащее Тимофею Ивановичу Ржевскому, губернатору астраханскому, и нескольких русских под раскинутыми палатками, по-видимому веселившихся на берегу реки. Еще далее затем повстречали мы по обоим берегам множество селений и всю местность, залитую водой до того, что вода покрывала самые деревья. Река была очень широка в этом месте, и вечером мы очутились окруженные деревьями. Вода реки выступила из берегов до такой степени, что трудно было узнать настоящее речное русло и плыть по нему. Тем не менее погода была прекрасная, хотя и чрезвычайно жаркая. С помощью лодки, ежедневно отправляющейся на землю за дровами, я выходил на берег, чтобы поискать дичи. Вечером, в шести часах от Рязани, нас [140] обогнала большая барка на веслах, плывшая из Москвы. 29-го числа утром мы достигли, в десяти верстах от Рязани, одного углубления, или выгиба, в левый берег, в несколько сажен ширины, так что проникшая в это углубление речная вода образовала большое озеро, на котором ходили и барки. Так как в это время был сильный туман, то селений мы никаких здесь не видали. Через версту далее отсюда мы достигли до другого залива, где, сделав полукруглый обход, заканчивалось озеро, о котором мы сейчас говорили. Луга в этом месте кишели стадами лошадей и рогатого скота, и местами видны были высокие горы. В 9 часов мы видели только наводненные поля, но, достигши одного поворота, где река образовывала еще новый залив, мы увидели опять открытую землю и местечко, называемое Киструс, в несколько жалких домишек, около которого стояло множество барок. Здесь мы в 11 часов в первый раз натянули парус, при незначительном восточном ветре, и, проехав далее, увидели на правом берегу Терихов монастырь, с небольшой подле него деревенькой. Около полудня показался монастырь Солосад, с довольно большою каменной церковью, а его селение — вблизи, вдоль берега, на возвышении. После полудня проплыли мы опять несколько под парусом. Далее затем мы проезжали опять берега, залитые наводнением, так что вода достигала до ветвей высоких деревьев. Такие наводнения случаются здесь ежегодно, вплоть до июня месяца, когда вода начинает уже спадать. Затем, миновав еще несколько селений по обоим берегам и повстречав суда, остановились на ночь. 30-го числа мы заметили утром рано деревушку с несколькими хижинами на песчаном холме, окруженном с обеих сторон рекой, низменном и покрытом кустарником; это было нечто вроде острова. Около 10 часов прибыли к селению Теринскому, на правой руке, куда и отправили было небольшое судно запастись пивом, но понапрасну: его там не оказалось. Теперь были мы во ста верстах от города Касимова, а в полдень увидели селение, которое на возвышенности далеко раскинулось вдоль реки; через два часа показалось другое на конце одного холма, за коим потянулась уже равнина, большею частью бывшая под водой. <...> Здесь мы в другой раз пошли было на парусе при попутном северо-восточном ветре; но это продолжалось недолго, и мы должны были снова взяться за весла. Проехавши таким образом мимо нескольких селений, мы опять увидали затем поля, до того залитые водою, что ничего не было и видно, кроме неба, воды да верхушек дерев. [141]

 

Вечером мы встретили струг его царского величества, нагруженный якорями, отправляемыми в Азов и сопровождаемый другим судном, поменьше. Мы приветствовали друг друга несколькими ружейными и пистолетными выстрелами. Когда мы были уже в тридцати верстах от Касимова, то поплыли ночью только на восьми веслах, для того чтобы другая половина людей могла отдыхать поочередно.

 

1 мая утром попадались нам несколько селений по обеим сторонам, а также и зеленые поляны на возвышенностях, а в час пополудни мы прибыли к городу Касимову, лежащему на левом берегу реки, на вершине и по склону одной горы. Он не обнесен стеною, хотя довольно велик, и все дома в нем деревянные, точно так же как и находящиеся в нем четыре церкви. Есть в нем и башня, при мечети турецкой, или татар, которые проживают в городе. Я пошел было в город с несколькими армянами купить кой-чего съестного, в особенности пива, но ни того, ни другого не нашел на площади, которая очень плохая была.

 

Мы поплыли на веслах вслед за нашим судном, которое продолжало свой путь во время нашего отсутствия, и с трудом догнали его только через час, миновав несколько селений. Наши люди, также вышедшие на берег в наше отсутствие, отыскали в лесу спаржу, из которой и состряпали себе превкусное кушанье. Спаржа была тонка и длинна, но вареная оказалась превкусною и питательною. Я выбрал себе из нее самую крупную и приготовил по нашему способу.

 

Когда мы проехали еще мимо нескольких селений с юго-востока, то поднялся противный нам ветер, такой сильный, что мы едва могли удержать наше судно от того, чтобы оно не ударилось о правый берег. Мы даже и ударились было уже о берег один раз, но скоро оправились и вышли опять на волну; при этом случае я заметил, что суда, подобные нашим, плохо слушаются руля. Вечером мы прибыли к одному большому селению, расположенному на горе, спускающейся к реке. Я снял вид с него. <...> Ночью миновали мы еще несколько сел и 2 мая утром достигли до Елатьмы, находящейся в шестидесяти верстах от Касимова. Город этот стоит на вершине горы и значительно продвигается внутрь страны, таким образом, что с реки, на левом берегу коей к югу лежит, всего его видеть невозможно. Он довольно обширен, с восьмью церквами, и несколько каменных домов его расположено вдоль левого берега реки. Он окружен многими деревнями, а частью [142] лесом, и представляет с обеих своих сторон довольно красивый вид, а далее виднелись еще многие селения. Около 5 часов встретили мы слева обширный луг с пасшимися на нем стадами, а потом и речной залив, который, казалось, проходил между лугами и деревьями к одному селению, расположенному на горе. Река в этом месте стала очень широка, и берега с обеих сторон покрыты были деревьями. В некоторые дни мы видели здесь несметное множество гусей, летающих в воздухе большими стаями.

 

3-го числа проплыли мы мимо Мурома — города, расположенного на одной горе, спускающейся к реке. Город этот с виду довольно большой, с семью каменными и многими деревянными церквами. Говорят, что здесь родится лучший во всей России хлеб. Он отстоит от Елатьмы на шестьдесят верст и заселен русскими и татарами. Говорят также, отсюда начинают встречаться татары, называемые мордва.

 

Продолжая наш путь по реке, в этих местах опять чрезвычайно широкой, мы видели по берегам селения и поля, совершенно залитые водою. Одно из этих селений лежало у подошвы одной горы, тянущейся на несколько часов отсюда. Почва земли здесь песчаная и наполненная таким множеством каменьев, что трудно причалить к берегу. Здесь же мы видели одного человека, который, подходя к нам, беспрестанно осенял себя крестным знамением и от времени до времени клал земные поклоны. Русские наши, увидев его, поплыли к нему на лодке, чтобы вручить ему все, что каждый пожелал дать ему, и между прочим несколько хлебов. Это был бедняк-нищий. Несколько далее мы видели еще трех женщин, таких же бедных, с детьми, коих они держали на руках; мы также и им дали милостыню. Эти бедные люди живут в горах и, как только появится судно, выходят из своих трущоб просить подаяния.

 

Наконец увидели мы два селения на сих горах, а далее снова равнину. В 5 же часов подняли мы парус и проплыли некоторую часть реки при северном ветре, приблизились к новым горам, довольно высоким, хотя без деревьев, но в то же время чрезвычайно зеленевшим, на конце коих лежало два селения. Они были по правой руке, и мы направились прямо на восток, под ветер. Вскоре затем, доплыв до одного кабака, я вышел на берег с несколькими людьми в надежде найти там пиво; но нашли там прескверное пиво <и> только через час догнали наше судно. Миновав несколько селений, поднялся противный [143] ветер, довольно сильный, который принудил нас остановиться на несколько часов. После того, отправясь далее, мы пропустили две реки: Ворсму-реку, впадающую с правой стороны, и в восьми верстах далее затем — р. Клязьму, впадающую с левой стороны и текущую сюда от Владимира.

 

4-го числа мы проехали мимо одного селения, а в 10 часов опять показались берега несколько возвышенные, и миновали селение Избылец, лежащее в сорока верстах от Нижнего. Мы встретили в этом месте барку о десяти веслах, шедшую чрезвычайно быстро против течения реки, берега которой чрезвычайно сближаются здесь с обеих сторон и покрыты лесами, а в некотором отдалении представляют тянущиеся горы. В 3 часа мы прибыли к монастырю Дудину, чрезвычайно красиво стоящему среди дерев на склоне горы, на вершине которой тянулось селение Подвязье; монастырь можно заметить. Тут опять принуждены были прибегнуть к парусу, чтобы продвинуться вперед хотя сколько ни есть. К 7 часам очутились мы у селения Алена, заметного только по верхушкам его.

 

Вечером ветер подул с такою яростию и волны поднялись такие сильные, что мы принуждены были остановиться у левого берега реки, но 5-го числа ветер стих, и мы до свету еще пустились снова в путь и, миновав несколько селений, прибыли наконец к верфи, которая тянется вдоль реки до самого предместья Нижнего, в котором первым представился нам прекрасный большой каменный монастырь, окруженный такою же стеною; каменная церковь посредине, тоже окруженная каменными и деревянными домами, простирающимися до самой реки; другая каменная церковь, довольно большая и изящно построенная напротив горы, тоже окруженная со всех сторон домами. Затем показался город, который русские называют просто Нижний, другие зовут его Нижний Новгород, или Малый Новгород, еще другие — Нижний Новград. Это небольшая область, или княжество, с большим городом и кремлем на скале, при слиянии Оки с Волгою. Город обнесен прочною каменною стеною, и нужно прежде пройти большую длинную улицу или базар, чтобы очутиться у Ивановских ворот, которые находятся на берегу реки. Ворота эти построены из больших и толстых камней и сами по себе чрезвычайно толсты и низки для прохода. Через эти ворота, поднимаясь постоянно в гору, проходишь по большой улице, покрытой деревянными мостами, до других ворот — Димитровских. Близ сих ворот [144] стоит лучшая каменная церковь, называемая собор, с пятью главами, окрашенными зеленою краской и украшенными сверху красивыми крестами; подле церкви — большой каменный, отлично сооруженный дворец митрополита, в средине которого изящная небольшая церковь с колокольнею, а затем еще две церкви — одна деревянная, а другая каменная. Приказ, или канцелярия, также находится подле этих ворот: он деревянный, равно как и дом губернатора. В остальном город сам по себе не представляет ничего особенного, что бы заслуживало обозрения, так как он невелик и все дома в нем деревянные. В нем только двое описанных выше ворот; страна же в окрестности его довольно приятна на глаз и покрыта деревьями и множеством рассыпанных там и сям домов. Стены его защищены башнями — круглыми и четырехугольными,— и между ними есть одна башня чрезвычайно большая и высокая, которая видна на далекое расстояние. У ворот со стороны материка, в помещении охранительной стражи, на вышке стоят четыре пушки. Предместья очень обширные, особенно то, которое выходит к стороне реки и в котором находится несколько каменных церквей и где гора, разделенная на несколько холмов, застроенных церквами и домами, представляет очень красивое зрелище. Всего местоположения, впрочем, нельзя и обозреть сразу по причине холмов и отлогостей, которые ограничивают вид. Река здесь постоянно заставлена множеством судов, приходящих или уже пришедших сюда со всех сторон.

 

На другом берегу этой реки лежит большое село, принадлежащее Григорию Дмитриевичу Строганову 70, с прекрасною каменною церковью и близ нее с каменным же господским домом, где живет по временам он сам.

 

Сим вечером отсюда отплыло сорок восемь больших десятивесельных барок, на которых в каждой было человек по сорок, для нагрузки этих барок, замерзших во льду, лесом. Все эти барки, находившиеся в сем городе, принадлежат этому купцу, которого считают, как сказано выше, самым богатым в России. Он платит по три риксдалера каждому, которого он нанимает для нагрузки его лесу. Вечером же стали звонить по случаю праздника вознесения господня, имеющего быть на следующий день. Мы накупили здесь потребное для нас продовольствие, и в особенности водки, которая здесь очень хороша, почему армяне и не упустили случая закупить ее, сколько им было нужно, заплатив за четыре штофа только два гульдена. Съестных припасов здесь также в изобилии. Ягненок [145] или простой баран стоит от тринадцати до четырнадцати штиверов; две небольших утки — один штивер; хорошая курица — три штивера, двадцать яиц — один штивер; два белых хлеба порядочной величины — один штивер; черный хлеб в семь или восемь фунтов — также один штивер. Пиво также здесь очень вкусно и дешево.

 

Полагают, что город Нижний отстоит от Москвы на восемьсот верст, или в ста шестидесяти часах; но сухим путем — не более ста часов. Он стоит на южной стороне р. Оки, по которой мы плыли, начиная от Коломны, как уже сказано выше, и эта река впадает здесь в р. Волгу, называвшуюся в древности Ра. Обе эти реки при соединении своем имеют в ширину 4000 футов, если только можно в этом верить тем, кто измерял их зимою, по льду. Город Нижний населен только русскими, и татар более в нем не видно. Он весьма многолюден. <...> Я очень желал снять вид этого города со стороны реки, но никак нельзя было склонить к этому русских по случаю праздничного дня; ибо они в такие дни ничего не делают, как только пируют. Я видел даже многих из них в пьяном состоянии валяющимися по улицам. Забавно глядеть, как эти жалкие люди всякий день без исключения бродят около кабаков или питейных домов. Я оставался несколько часов в одном из этих домов, где мы купили водку для себя, чтоб полюбоваться на проказы и странные движения выпивших, когда вино начинает отуманивать их головы. При этом они должны были оставаться на улице, потому что им не дозволяется входить в дом продажи питий: они стоят у дверей, где находится стол, на который желающие выпить кладут свои деньги, после чего им отмеривают известное количество желаемой водки, которую черпают из большого котла деревянной ложкой и наливают в деревянную же чару или ковш. Самая малая мера водки стоит полштивера (две полушки). Прислуживает пьющим, таким образом, особый человек, который тем и занимается целый день, что разливает и подает водку, другой же помогает ему тем, что получает с пьющих деньги. Женщины приходят сюда так же, как и мужчины, и выпивают ничем не меньше и не хуже их. Я видел также, как совершали подобное шествие и в такой кабак, в котором продавалось только пиво и в который дозволялось уже входить всем желающим выпить пива.

 

 

 

 

 

 

 

 

На главную

 

 

 

Используются технологии uCoz





Электронная библиотека Библиотекарь.Ру. Книги по русской истории и культуре, словари и энциклопедии, музеи, коллекции, художественные галереи, сувениры и талисманы рыбалка медицинская энциклопедия интернет-магазины